Разбей сердце принцессы

– Не смей, никчёмное ты создание, – шипит отец чуть ли не в ухо сыну. – Я готовил тебя. И ты не смеешь сейчас давать своей жалкой душонке вдруг вспомнить о совести. – Плечи Гая почти расслабляются, когда мужчина наконец отходит в сторону, продолжая при этом: – В нашем мире совести и жалости нет места. Ты мой наследник. Ты – Кровавый принц. Именно на тебя ляжет вся ответственность. Оправдай же своё прозвище. – Грубый хриплый голос отца звучит всё громче и громче: – Но как я могу быть уверен в тебе, если одна никчёмная девчонка способна поселить у тебя в сердце сомнения?! Я не потерплю этого, так и знай.

Он тычет пальцем в грудь сына, испепеляя взглядом, почти готовится дать ему пощёчину, ударить, повалить на землю, избить… Всё что угодно, чтобы наказать за проступок, за лишние мысли в голове. Но ему удаётся сдержаться и заменить желание причинить боль Гаю словами. А слова звучат так:

– Вспомни тот сгнивший кусок плоти. Вспомни, кто это сделал. А потом спроси себя: а оно того стоит?

И воспоминания бьются о голову страшными картинами. Они до сих пор преследуют Гая по ночам, снятся ему в кошмарах.

Он отчаянно опускает голову, молит голоса в ней заткнуться, чтобы они больше не напоминали ему о том ужасе, с которым когда-то столкнулся 16-летний мальчик. Чтобы отец сейчас исчез. Чтобы не было боли.

«Я устал. Я так устал…»

– Да, отец. – Голос сопровождается почти мёртвыми глазами. – Я завершу начатое. И больше ты во мне не усомнишься.

Мужчина фыркает:

– Закончи всё это. Пора закрыть эту тему.

А затем уходит к дому.

Глава 32

Когда я возвращаюсь домой, мама встречает меня с порога. А я совсем этому не удивляюсь. Ещё в машине чуяла, как она сидит и нервно ожидает моего возвращения, давно готовая закидать меня миллионами вопросов.

После того как я рассказываю ей о безупречных качествах отца Гая и прекрасных манерах его сестры, мама удовлетворённо выдыхает, словно впервые расслабившись.

Дома тихо. Горничные стараются не показываться, чтобы не тревожить трудящуюся в гостиной маму, уже успевшую выставить манекен и наложить на него куски ткани, что в будущем станут полноценными частями нового платья. Мне тоже не хочется особо её беспокоить, поэтому я спешу в свою комнату.

Но не успеваю я отойти от дверей, ведущих в гостиную, как мама меня внезапно окликает, а затем и рассказывает, что завтра мы едем к Дилану с Франческой в гости.

– У них, кстати, есть замечательная новость для нас, – накинув на манекен очередной кусочек материала, произносит мама.

В голове тут же резко выскакивает ярко светящаяся надпись, какие обычно подзывают клиентов в дорогие клубы или просто бары.

«Франческа беременна!»

Стоило бы мне ещё у неё уточнить, как кончилось дело с шантажистами.

– Здорово… – задумчиво протягиваю я. – Правда, я думала, они побудут на медовом месяце подольше.

– А зачем, если главной цели они уже достигли?

Мама усмехается, как бы показывая, что именно она подразумевает под своими словами.

– О боже! – восклицаю я, скрывая своё смущённое лицо ладонями. – Это же мой брат, мам! Зачем при мне-то?

– А будто ты не знаешь, как мы все появляемся на свет.

– Мам, прекрати! Ничего не хочу слышать!

Именно так может делать Мэри Норвуд, моя любимая мамочка. Сперва тычет тебя тем, как должны вести себя скромные женщины из нашего рода, а потом шутит непристойными намёками.

– Во сколько поедем? – спрашиваю я.

– Рано утром. Так что иди, выспись как следует. Мы проведём у них почти весь день.

– Зачем?

– Забыла нашу традицию?