Разбей сердце принцессы

– Так, значит, ты притворялась, когда перелезала через забор, – произносит Гай, издав смешок. – Хотела показаться рядом со мной слабой и хрупкой девочкой, чтобы не раздавить моё мужское эго?

Я смеюсь, оценив очередную редкую возможность услышать от него шутку. А когда встречаюсь с ним взглядом, вижу в его глазах восхищение. Нет, правда. Это точно оно. Только так и смотрят на человека, когда восхищаются им.

Отворачиваюсь я быстро.

– Я, с твоего позволения, продолжу, – говорит Гай, обойдя меня. – Подожди буквально пару минут, пока я не закончу комплекс.

Он продолжает заниматься своим телом, а я опираюсь плечом на неподалёку стоящий столик, на котором стопками стоят бутылки с чистой водой и рулоны полотенец.

– А больно было набивать все эти татуировки? – спрашиваю я, когда Гай начинает отжиматься от пола.

Его ответ честен:

– Да, больно.

– Тогда почему же люди на это идут?

Гай некоторое время молчит, и я решаю, что он не станет отвечать, пока вдруг парень снова не заговаривает:

– Иногда боль способна заглушать все остальные чувства. Те чувства, которые делают гораздо больнее.

Таких слов я услышать не ожидала.

И хоть я не вижу его лица сейчас, я почему-то уверена, что в глазах снова проснулась уже знакомая мне тоска.

Гай встаёт, вытирает шею полотенцем, которое берёт со стола за моей спиной. Его тело покрыто потом, грудь активно вздымается, и не будь на нём сейчас футболки, я бы сгорела на месте.

– Остальные чувства? – спрашиваю я.

– Да, Каталина. У некоторых людей радости куда меньше, чем страданий.

– Ты говоришь о себе?

Он опускает взгляд, словно не хочет смотреть мне в глаза. Словно пытается скрыться под завесой. И я не понимаю почему. Неужели он один из тех, кому с детства вдалбливали пресловутое: «Мужчина не должен плакать»? Неужели его воспитывали по жестоким правилам?

– Поделись со мной своей болью, – прошу я. Смотрю на татуировку, которая показывается у него на руке: птица феникс. Должно быть, этот и все остальные рисунки, которые я не успела рассмотреть, имеют для него какое-то значение. – Ты всегда можешь…

Он нервно вздыхает, издаёт смешок, такой, будто насмехается. Словно я сказала что-то забавное. А потом отходит от меня, бросив чёрное полотенце обратно на стол.

– Ты, наверное, голодна? – произносит Гай, направляясь к выходу. – Готовить я не умею, так что можем поехать в ближайший «Старбакс» и позавтракать.

Мне так тревожно смотреть в его полные боли глаза, которые он пытается скрыть под маской холодного парня, но приходится лишь улыбнуться и кивнуть в ответ:

– Отлично. Дай мне несколько минут на душ, и после поедем.

* * *

Впервые в жизни я успела столько раз куда-то съездить. С родителями особо гулять не приходилось – вечно сидела дома в одиночестве, если не считать многочисленных горничных, с которыми особо не поговоришь. По природе своей я человек не совсем общительный, но, когда ты оказываешься в четырёх стенах без возможности с кем-то поболтать хотя бы немного, мыслить начинаешь совсем иначе.

Мы посидели в уютном «Старбаксе», попивая латте и заедая его аппетитными сэндвичами. Причём Гай почти к ним не притронулся, ограничившись одним кофе. И ещё мы разговаривали. Точнее, разговаривала одна я, он лишь моментами выдавал короткие ответы и слушал, а я старалась не вспоминать слова о боли, которые прозвучали у него дома. Может быть, я узнаю подробности позже, когда настанет время.

После поездки мы отправляемся в один из известных в Сиэтле парков – Golden Gardens, расположенный близ берега моря. Он находится неподалёку от другого парка, Sunset Hill, в районе Баллард, и окружён различными комплексами развлечений, такими как пляжный павильон, площадка для волейбола, павильон для мероприятий и природный заповедник. Мы доезжаем до парка на Астон Мартине Гая, продолжая беседу, начавшуюся за нашим столиком в кафе.

Я мало проводила времени среди людей из среднего класса, а значит, мне не знакомы семейные пикники на берегу моря около леса, куда люди приносят простые хот-доги или едят мороженое, которое купили у местного мороженщика. В воздухе витает прохлада воды, он свежее, нежели среди небоскрёбов и других зданий, люди вокруг веселее и улыбчивее. Парк кажется мне таким чудесным, что я долго недоумеваю, как родители упускали возможность устраивать здесь пикники или проводить время за прогулкой со всей семьёй. А потом я быстро вспоминаю о нашем статусе. О том, что семьи вроде нашей не проводят пикники в обычных парках, сидя на газоне на расстеленном пледе. Что такие, как мы, обязательно закупаются дорогими билетами в самые роскошные места или отправляются для отдыха на природе на какой-нибудь остров. Я помню, как мы плыли на нашей яхте в Санта-Каталину. Дилан ещё шутил, что меня назвали именно в честь этого острова.

Когда мы с Гаем, оставив машину у парковочного места, доходим до небольшого леска и садимся на песок, наблюдая за игрой кучки детей в волейбол на пляже, я почти чувствую себя обычным человеком. Не девочкой из богатой семьи, обязанной вести себя подобающе своему статусу.

И мне удивительно это нравится.