Разбилось зеркало, звеня...

Однако если дома выглядели почти так же, как прежде, этого совсем нельзя было сказать о единственной улице поселка. Почти все магазины на ней подверглись совершенно немыслимой модернизации. Со сменой хозяина неузнаваемо преобразилась рыбная лавка, за огромными витринами которой теперь всеми цветами радуги переливалась свежемороженная рыба. Мясник, правда, оказался консерватором. «Хорошее мясо, — заявлял он, — это хорошее мясо, были б только деньги. А если нет денег, покупайте дешевые котлеты и будьте довольны». Барнс, бакалейщик, был все еще здесь, за что мисс Хартнелл, мисс Марпл и другие ежедневно благодарили бога. Ведь так приятно сидеть, беседуя о разных сортах сыра и бекона, на этих чудесных стульях у прилавка! И как бы в противовес этой лавке, на другом конце той же улицы, там, где раньше находился уютный магазинчик плетеных изделий мистера Томса, ныне возвышался роскошный новый супермаркет — проклятие пожилых обитательниц Сент Мэри Мид.

— Вы только представьте себе, — восклицала мисс Хартнелл, — Все эти бесчисленные пакеты с названиями, о которых никто никогда даже не слышал! Детям вместо настоящего завтрака из яичницы с беконом предлагается какая-то каша из хлопьев! При этом еще требуют, чтобы вы взяли корзину и сами выбирали все, что вам нужно! На все эти поиски уходит не менее четверти часа, и результат, как правило, неудачный: упаковки попадаются либо слишком большие, либо, наоборот, слишком маленькие! А потом еще приходится выстаивать в длиннющей очереди в кассу. Это так утомительно! Конечно, для них, из Жилмассива, это привычно…

В этом месте мисс Хартнелл, как правило, замолкала, ибо район новых домов на окраине Сент Мэри Мид, или, выражаясь по-современному, Жилмассив, вызывал у старожилов совершенно определенные ассоциации, а само это слово произносилось ими с большой буквы.

2

Мисс Марпл с досады резко вскрикнула. Она вновь спустила петлю! Более того, очевидно, это произошло несколько минут назад. Но только сейчас, пересчитав петли, она убедилась в этом. Мисс Марпл поднесла вязание к свету и озабоченно на него уставилась. Увы, даже в новых очках она мало что могла разглядеть. К сожалению, размышляла мисс Марпл, видно, уже подошло время, когда окулисты, несмотря на свой роскошные приемные, самые современные инструменты и препараты, хотя они и берут с вас такие гонорары, ничего не могут сделать с вашими глазами. С некоторой грустью мисс Марпл вспомнила, какое хорошее зрение у нее было всего лишь несколько (а может быть, и не несколько) лет тому назад. Когда она работала в своем саду, ничто, происходящее в Сент Мэри Мид, не могло ускользнуть от ее внимательного взгляда! При помощи небольшого бинокля (главное, чтобы все знали, что вы ужасно интересуетесь жизнью птиц!) чего она только не видела!.. Постепенно мисс Марпл погрузилась в воспоминания.

Энн Протеро в открытом летнем платье, медленно бредущая к саду у дома священника. Полковник Протеро… Бедняга, хотя, следует признать, весьма утомительный собеседник и неприятный человек, но погибнуть таким ужасным образом… Она покачала головой и вспомнила о Гризельде, молодой симпатичной жене викария. Дорогая Гризельда… такой преданный друг… не забывает ее, постоянно присылает поздравления к Рождеству. А ее милый мальчик уже превратился в прекрасного мужчину, и у него очень хорошая работа. Машиностроение, кажется. Он всегда любил разбирать свои заводные машины. За домом викария была калитка, от которой начиналась тропинка. Она шла через поле мимо фермы Гайлса и вела на луга, туда, где теперь… теперь…

Жилмассив…

«А почему бы и нет?» — одернула себя мисс Марпл. Это вполне естественно. Новые дома были просто необходимы, и они очень хорошо построены.

Так, по крайней мере, утверждают. И называется все это «планированием».

Единственное, чего не могла понять мисс Марпл, это почему все улицы там называются «клоус». Обри-клоус и Лонгвуд-клоус, Грэндисон-клоус, да и все остальные улицы. Какие же это клоусы? Мисс Марпл отлично знала, что такое «клоус»: ее дядя был каноником Чичестерского собора, и в детстве она часто гуляла с ним в клоусе[1].

Как это все похоже на Черри, которая неизменно называет старомодно заставленную гостиную мисс Марпл «столовой». И мисс Марпл всякий раз поправляет ее: «Это гостиная, Черри». Молодая и добродушная девушка искренне старается говорить так, как надо, но все же на следующий раз у нее с языка вновь срывается «столовая». Слово «гостиная», очевидно, звучит для нее слишком забавно.