Разбитая любовь

Сердце колотилось в груди, пульс на шее бешено стучал по коже. Но внутри меня клокотала ярость, жгла уши — чувство, которое я давно не испытывала. Вернее, с тех пор, как мы были вместе в последний раз. Он был единственным, кто мог дотянуться до самых глубин моей души и вызвать во мне такой шторм эмоций.

Хотелось закричать на него, бросить что-нибудь, но тогда он только убедится, что может воздействовать на меня. С шумом выдохнув через нос, я крепко сжала руки, делая глубокие вдохи, чтобы попытаться успокоиться. Он запрыгнул в эвакуатор, на борту которого было написано «Гараж у Дага». Часть меня не была бы удивлена, если бы он уехал, бросив меня здесь. Но вспыхнули фары заднего хода, и он сдал назад достаточно близко к моему бамперу, чтобы зацепить его.

Схватив свою сумку, я молча дала ему пространство для работы. Забравшись на пассажирское сиденье эвакуатора, я продолжала ворчать себе под нос. Внимание невольно переключилось на его отражение в зеркале, заставив меня дважды моргнуть. Через зеркало заднего вида я наблюдала, как он, наклонившись, возится с креплением моей машины. Футболка задралась, демонстрируя рельефный торс и напрягающиеся во время работы мышцы. Я закусила губу, чувствуя себя подглядывающей, но не могла оторвать взгляд, зная, что могу понаблюдать за ним украдкой.

Его руки напрягались, татуировка с двухголовым драконом на его бицепсе сокращалась, словно живая. Невольно всплыли воспоминания о том, как мои пальцы скользили по ней, а кончик языка с невероятной четкостью рисовал узоры, поднимаясь по его спине и боку к линии живота. Желание пронзило меня, словно пуля, заставив вцепиться в дверную ручку, но следом за этим пришла ярость.

«Джейм. Хватит», — сказал мой внутренний голос.

Я потерла лицо ладонями, опустив голову. Но взгляд, как к запретному плоду, снова потянулся к зеркалу. Он стоял у борта экскаватора, нажимая кнопку лебедки, чтобы поднять переднюю часть моей машины. Его свободная рука поднялась к лицу, закрывая глаза от солнца, когда он запрокинул голову назад, глядя на верхушки деревьев. На его лице промелькнула вспышка боли, но затем быстро исчезла. Парень опустил голову, грудь медленно поднялась и опустилась, словно он делал глубокий вдох.

Он проверил тросы, удерживающие мою машину, и вернулся к экскаватору. Его лицо было непроницаемо, как укрытая стенами крепость, не признавая моего присутствия. Неловко опустившись на сиденье, Хантер помог себе согнуть левую ногу, словно та не слушалась.

Меня кольнула острая вина, заставившая резко отвернуться к окну. Наверняка, это из-за той аварии. Той самой, из которой он чудом выбрался, а я, как он думает, даже не потрудилась позвонить. Наверное, Криста не хотела, чтобы он об этом знал.

Мне было интересно, как он оказался на работе у Дага. Неужели из-за того, что больше не может гонять? Хотелось услышать все, через что он прошел, узнать всю его жизнь до этого момента. Но в тоже время некоторые подробности могли бы меня уничтожить.

Я знала, что Хантер и Криста вместе. И услышать, как он говорит о ней с теплотой в голосе… наверное, я бы распахнула дверь машины и прыгнула прямо на асфальтную дорогу. Боль от этого была бы куда меньше, чем увидеть, как его глаза загораются, когда он рассказывает о ней.

Экскаватор резко дернулся вперед, лязг тросов и цепей, закрепивших мою машину, наполнил воздух. Хантер положил руку на подоконник, не сводя глаз с дороги. Ветер развевал его темные волосы. Он молчал, не включая радио, словно не замечая напряжения, которое размножалось в салоне, как кролики.

«Вполне в духе Хантера», — тихонько усмехнулась про себя я.

— Что? — его взгляд на мгновение переместился на меня.

— Ничего, — я положила руку на дверцу, наслаждаясь прохладным ветерком, скользящим по волосам и одежде. — Просто некоторые вещи никогда не меняются.

Он поднес руку ко рту, потер подбородок, нахмурившись.

— А некоторые вещи так и делают, — загадочно ответил он.

Да, прямо как мы, переходя от ненависти к любви, а теперь снова к ненависти. Мы с Хантером замкнули круг.

Я поерзала на сиденье, глядя в окно, пытаясь игнорировать мучительную боль в сердце от того, что я так близко к нему физически, но бесконечно далеко ментально.

Мне хотелось его ненавидеть, или, еще лучше, вообще ничего не чувствовать, но я никогда не могла. Я всегда буду любить его. Это стало очевидно с того момента, как он вышел из экскаватора.

Но наши жизни пошли по двум разным дорогам. И мне нужно научиться жить с любовью к человеку, которого я никогда не смогу иметь.

* * *

Остаток пути до гаража прошел в молчании и напряжении. Невысказанные слова оплетали нас стеной.

Он захлопнул дверцу экскаватора, заставив его вибрировать, когда вылез, и опустил мою машину обратно на землю внутри большого гаража. Двое других механиков, которых я не знала, едва оторвались от машин, над которыми они работали. Гараж и площадка перед ним были забиты автомобилями, когда мы подъехали. Казалось, у Дага дела пошли в гору.