Разбитая любовь

— Да, я теряю тебя! Он делает тебя другой! Черт, Эмали, ты - самое светлое, что есть в моей жизни. А это. — Он махнул в сторону моего наряда. — Это все не твое! Ты из тех девушек, которым наплевать, что о них подумают. Ты всегда была моей напарницей во всех «темных» делах. Ты единственная, кто меня понимает. Ты, черт возьми, мой лучший друг! А теперь я теряю тебя! Я не….

— Что? — тихо промолвила я.

— Я не готов к этому.

— Рейнер….

— Да, когда ты найдешь парня, и я тоже влюблюсь в кого-нибудь, мы потеряем друг друга так или иначе. Но Эмали, ты чертовски нужна мне! Я не знаю, как жить, если тебя не будет в моей жизни. Ты…Черт! Да пошло все нахрен!

Он резко отпустил меня и умчался. Я была настолько поражена его порывом, что не могла говорить, и просто осталась стоять на месте. Он дошел до лесополосы, грязно выругался, развернулся на месте и быстро направился обратно ко мне.

Рейнер подошел, положил руку сзади на мою шею и прижался губами к моему лбу. Я закрыла глаза.

— Ты ослепительно красива. Прямо здесь и прямо сейчас. Ты прекрасна настолько, что дух захватывает. Я должен был сказать тебе это.

На этом он развернулся и ушел, оставив меня в полном замешательстве.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ СЕЙЧАС – МАЛИ

Рейнер неторопливо осматривал комнату. Я села на край кровати, мысленно поаплодировав себе за то, что на стене отсутствуют наши общие фотографии. После того случая, когда он не узнал меня, я спрятала снимки в коробку, решив не возвращаться к ним до тех пор, пока все не прояснится в наших отношениях. И, слава Богу, сейчас удалось избежать щекотливого разговора.

Рейнер, наконец-то, устремил свой взгляд в мою сторону, я не удержалась и облизала губы. Его присутствие наполняло мое сердце болью, но болью сладкой. Он был для меня целым миром. Жаль, что я не осознала этого раньше. Жаль, что не боролась более самоотверженно. Почему же я собирала осколки своей раненой души и ни разу не сделала попытки разыскать друга, которого так нежно любила? Я должна была стараться изо всех сил. Ради него я должна была отставить свои муки в сторону и искать до последнего вздоха.

— С чего же мне выпала такая честь принять участие в следующем раунде? — поинтересовалась я, сев поближе.

— Ты мне нравишься.

— Неужели? — переспросила я с озорной улыбкой на лице.

Рейнер ухмыльнулся и его взгляд скользнул по моим губам.

— Да.

— Полагаю, я должна быть польщена? Надеюсь, ты не планируешь похитить меня и утащить в свое логово, чтобы сделать сексуальной рабыней?

Рейнер захихикал.

— Нет, я возьму то, что мне нужно прямо здесь и сейчас.

Я проглотила комок в горле.

Рейнер осторожно взял локон моих волос и намотал его на палец. В воздухе витал божественный аромат. Запах поединка, сексуальности, и его собственный. Это не передать словами. Я отдавала себе отчет в том, что подобные эмоции не сулят ничего хорошего, но мне было мало. Хотелось впитать в себя каждую частичку того, что Рейнер хотел мне дать. Пусть он совсем не подозревал, кем я являюсь, но быть с ним здесь и сейчас – это уже много. Я всегда была безумно счастлива просто от того, что он рядом.

Рейнер склонился к моей шее и прикоснулся губами. До боли захотелось обрушиться на него с поцелуем, но я не могла себе этого позволить из-за его твердого принципа не целоваться, и это очень тяготило меня. Память хранила вкус его губ, хотя… тогда он был совсем молод. Я на мгновение представила, как же целуется мой друг, ставший взрослым мужчиной. Сложно.

Губы Рейнера медленно спускались вниз по моей шее. Когда он начал покусывать и посасывать кожу, из моей груди вырвался стон. Я была неподвижна. Не прикасалась и не делала лишних движений, наслаждаясь моментом. Рейнер подвинулся ближе, обхватил меня за талию и потянул на себя так, что я оказалась сверху. Сидя на краю кровати, он сделал упор ногами в пол и держал меня в равновесии, чтобы я не упала.

Между ног я почувствовала его возбуждение и попыталась увернуться от его затвердевшей плоти. Это было очень волнующее ощущение.

— Рейнер, — выдохнула я, но он взялся за край моего платья и начал осторожно снимать его. Пальцы плавно скользили по животу и бедрам, и, наконец, платье было снято через голову. На мне осталось лишь нижнее белье и туфли. Он дотронулся большим пальцем до холмика моей груди, я не издала ни звука.

— Насколько дерзкой ты любишь быть, девочка? — хрипло спросил он, подняв голову и пронзив меня взглядом: скорее всего, желая убедиться в искренности моего ответа.

На долю секунды я растерялась, ведь его вопрос, мягко говоря, шокировал. Находясь сверху, я заглянула в его глаза. Пальцы Рейнера продолжали блуждать по моей груди, и это выбивало почву из-под ног. Я серьезно задумалась над ответом, по крайней мере, попыталась это сделать, будучи не совсем уверенной в правильности понимания слова «дерзкой». Имеет ли он в виду эротику или сексуальные игры? Я не имела представления, но очень хотела выяснить.

— Рейнер, я не совсем понимаю, о чем ты говоришь, — с придыханием ответила я.

— Ты когда-нибудь делала это грудью? — уточнил он, поглаживая ее.