Разбитая жизнь

— Ах ты, шалашовка… — лепетал насильник, обливаясь потом. — Ну, давай поиграем… — И вдруг резко направил вверх вывернутую руку, одновременно перекатываясь на бок. Ольга завизжала, ее развернуло на сто восемьдесят, сильные руки придавили лицом к земле. — Подставляй гудок, подставляй, милашка, может, так тебе понравится больше… — рычал татуированный.

И тут произошло невероятное. Отчаяние, боль, обуявший ужас добавили сил. Ольга извернулась, отвела локоток и с такой мощью всадила его в пузо насильника, что тот попятился, не удержался на ногах и со всей силы ударился хребтом, от болевого шока лишился дара речи, только хлопал глазами, обливаясь потом. Ольга отползла, но уткнулась в чьи-то ноги, а сильные руки схватили ее за плечи. Толпа развеселилась еще больше. Забыли даже про остальных девчонок.

— Лажанулся Сизый! — ржал, как конь, шатен. — Глухой форшмак, бычара! Ну ты и башмак, в натуре.

— Формула бытия — и смех, и грех, — засмеялся Николай. — Да уж, брателло, у тебя точно башка под поц заточена!

— Подлюга! — взвыл Сизый, подпрыгивая с перекошенной рожей. Он выхватил из-под жилетки нож с наборной рукояткой. — Щас я ей клоуна сделаю! Щас она у меня загремит в деревянный бушлат!

Он бросился на свою жертву, ревущую в полный голос. Возмущенно загалдели автоматчики — их не устраивал подобный расклад. Несколько человек бросились наперерез Сизому, стали отбирать нож. Нечего тут хезать всю малину! Но Сизый был настроен решительно, махал ножом, пытаясь дотянуться до жертвы, отталкивал своих. Воцарилась неразбериха. Орал Николай, но его никто не слушал. И никто не заметил, как Снежана, которую Махно временно оставил в покое, вдруг попятилась. Она опустилась на корточки перед рюкзаком, до которого бандиты еще не добрались, расстегнула ремешок на боковом кармане. Она стиснула пистолет, очень похожий на «ТТ». Хлопнул выстрел, и травматический шарик вонзился в затылок Сизому. Дернулась башка, покрытая складками кожи, и отморозка швырнуло в объятия коллег. Всколыхнулся мужской хор, обернулся чернявый Махно, так опрометчиво выпустивший блондинку. Небритая физиономия перекосилась от негодования. Второй выстрел — и шарик пробил ему левый глаз. Оттуда ручьем полилась кровь. Махно шатнулся, как-то неуверенно всплеснул руками, подкосились ноги…

— Братва, у нее дырокол!!! — завизжал Николай. — Мочи стерву!!!

— Девчонки, убегайте! — в отчаянии выкрикнула Снежана.

Третий выстрел она сделать не успела — подлетевший автоматчик выбил пистолет. Продолжалась неразбериха. Орали бандиты, все бросились к Снежане. Хаос усугубился, когда один из них споткнулся и на него с матюгами повалились двое. Вывернулась Даша, просочилась между ног Ольга, Зинаида оттолкнула мерзкую морду, возникшую на пути. Не сговариваясь, девушки выкатились из толпы и бросились на склон. Они неслись во всю прыть, скуля от страха, прыгали по камням и выступам, а Ольга даже не замечала, что она босая, а порванные трусики еле держатся! За спиной творилось что-то страшное.

— Убегают!!! — вопил кто-то. — Вона как рога заломили! Братва, фитили их, дуньте по ним дробью!

— Не стрелять на поражение! — надрывно проорал Николай. — Никуда не денутся! Бурун, опусти волыну, я кому сказал не стрелять?!

Им некогда было размышлять о природе вещей. Разразилась пальба, но их определенно не хотели убивать. Пули вспарывали воздух, противно жужжали, вгрызались в склон, вырывая из него ошметки глины. Беглянки бежали дальше, закусив губы. Сильные ноги несли их вверх. Зинаида первой выкатилась на обрыв, схватила Дашу, буквально забросила ее в лес, словно та ничего не весила. Ольга выбралась сама — с распоротой пяткой, из которой торчал зазубренный огрызок камня. Возможно, бандиты и пустились бы в погоню, кто-то даже метнулся, но тут взревела дурным голосом Снежана, разбросала, словно гладиатор, повисших на ней ублюдков, и прыгнула вперед, вытянув руки. Бегущий повалился, распорол щеку, и снова все перемешалось. На девушку набросились трое — брызжущие яростью, стали бить ногами.

— По едалам ее мочи, Бурун! По батарее ей въелдарь! — хрипели «бывалые» зэки. — А ну-ка дай я сам ей зафингалю… — Послышался отрывистый хохот. — Братва, а помните, как Машка Мокрушка этим герлам по зенкам дыбала — как даст каблучком, так штифт наружу! Резвилась, млин, хобби у нее такое было!

Прозвучал душераздирающий треск, изогнулось женское тело. Снежана тряслась в агонии, царапала землю. Ее лицо превращалось в кровавую маску. Но она еще могла кричать. Шагнул вперед раздраженный Николай, оттолкнул подчиненного, выхватил из кобуры пистолет и выстрелил Снежане в лицо. Крик оборвался. Отпрыгнул бандит, орошенный кровью, проговорил что-то гнусное. Николай исподлобья покосился на сподвижников — Сизого и Махно. Первый сидел, качаясь, как китайский болванчик, держась за пораженный затылок. Второй стонал — из выбитого глаза текло без остановки.

— Ну что ж… — процедил Николай, злым взглядом созерцая опустевший обрыв. — Тем интереснее и желаннее становятся эти игрушки… Чо, братва, дадим им фору? Поиграем в «утреннюю зорьку»?