Разбитая жизнь

Ольга дернулась, но было уже поздно. Он навалился на нее сзади, обхватил, словно собрался оттащить от ямы. Девушка увидела небритую физиономию с торчащей щетиной. Обнажились прокуренные зубы. Глаза девушки распахнулись от ужаса. Она извивалась, пыталась вырваться. Ублюдок не стал смаковать удовольствие: мелькнуло лезвие, рассекло горло, кровь брызнула со всей силы. Даша извивалась на дне ямы, хохотал убийца. Ольга колотилась в агонии, жизнь из тела уходила стремительно. Она смотрела на Дашу с каким-то пронзительным отчаянием, мол, не жди, ты знаешь, что делать… Девушка схватила автомат, нашелся спусковой крючок, на который она остервенело давила. Похоже, Ольга выставила переводчик огня (он же предохранитель) на стрельбу одиночными. При каждом нажатии вылетала пуля. Боевик, прилипший к Ольге, не сразу понял, что происходит. Даша орала, пули попадали в мертвую Ольгу. Вот одна прошла навылет через мягкие ткани, другая… Теперь и боевик затрясся, захрипел. Он отвалился от своей жертвы, обливаясь пеной. Мертвая женщина накрыла его, упали оба. А Даша уже выбиралась из ямы. Хорошо хоть автомат не выбросила. Она куда-то катилась, потом поднялась на колено, завопила с душевным надрывом:

— Получай, тварь, нравится, да?! — и снова стала стрелять по слипшимся телам.

Боевик заткнулся, из разбитой скулы вываливалось что-то желеобразное. Даша опомнилась, услышала, как кричат люди. Кто-то спрыгнул на дно оврага, заметался, увертываясь от пуль. Даша не попала, хотя палила почти в упор. Боевик не стал искушать судьбу, помчался обратно. А девушка стреляла, пока не кончились патроны. Она не помнила, как выбросила автомат, куда-то побежала, карабкалась на склон, ползла между утесами. Корчилась под поваленным деревом, обреченно закрыв глаза, а мимо шли автоматчики и вертели головами, как филины. Она опять куда-то побежала, за спиной что-то кричали.

Бандитов было много, они замкнули круг, локализовали беглянку. Прочесывали квадрат местности, исполосованный рытвинами, заросший кривобокими деревьями. Они двигались цепью, навстречу друг другу, опасливо наступая на кочки. Четверо с автоматами медленно прошли мимо развесистой осины, окруженной стеной боярышника. Двое постояли под деревом, неласково переглянулись и двинулись дальше. Едва они исчезли за гущей, как затряслась листва и по стволу сползло окровавленное существо. Такое впечатление, что сначала его хорошенько измазали лесной грязью, а потом облили кровью. По счастью, это была чужая кровь. От девушки остались лишь глаза, изъеденные болью. Она коснулась земли, схватилась за ветку, чтобы не упасть. С дыханием возникли проблемы, воздух в легкие еле поступал. Ей насилу удалось продохнуть. Она осмотрелась и обнаружила, что снова все пропало. Из-за дерева, мягко ступая, с улыбкой от уха до уха, вышел кряжистый субъект в испачканной жилетке. Под носом топорщился клок растительности, отдаленно напоминающий усы. Такой же клок свисал с подбородка. На шее у субъекта красовалась татуировка в виде ясного солнышка. На плече висел автомат, палец покоился на спусковом крючке, а ствол смотрел четко на мишень. Он неотвратимо приближался, улыбка делалась шире. Девушка задрожала, у нее не было сил куда-то бежать. Она исчерпала все, что имела. «Зачем ты слезла с дерева?» — мелькнула вполне логичная мысль.

— Не шевелимся, крошка, — вкрадчиво сказал боевик. — А то ведь мигом на душец возьму! Ну, ты и краса, ха-ха… А чо, нашли, спасли…

Он раскрыл было рот, чтобы возвестить о завершении «поисково-спасательной» операции, но тут с ним что-то стряслось. Злорадная улыбка поблекла, он сглотнул, в глазах зародился испуг — осознание чего-то незапланированного. Из горла вывалился кровавый сгусток. Закатились глаза, и мужчина рухнул ничком. На спине у него расплывалось бурое пятно. Заворошился бугорок позади мертвеца, превратился в причудливого лешего с ножом в руке. С лезвия стекала кровь. Он был словно одет в листву. В принципе, это был всего лишь старый балахон с капюшоном. Возможно, человек переплывал в нем реку, а выбравшись на сушу, повалялся в опавшей листве, чтобы она вместе с грязью хорошенько к нему прилипла. Он стащил с головы капюшон, под которым оказалось вполне приличное (где-то даже привлекательное) лицо. Прислушался, скользнув глазами по застывшей девушке. Даша шумно выдохнула. Мужчина в «маскхалате» приложил палец к губам, опустился на корточки перед телом, забрал автомат. Раскрыл подсумок, вынув пару запасных магазинов, убрал в глубокий карман. Буркнул, покосившись на покойника:

— Ротозей, блин. Типичный Вася с парашютом.

— А он… — начала было Даша и замолчала.

— Умер, — объяснил «леший». — У него просто не было другого выхода.

— Господи, — молитвенно зашептала девушка, — спасибо тебе! Я уже не атеистка!

— Завидую, — ухмыльнулся мужчина. — А я вот еще атеист. Ума не приложу, что может на это повлиять. Колоритно, кстати, выглядишь, — покосился он на спасенную девушку. — Гримировать для фильма ужасов уже не надо.

— Мы уже на «ты»? — прошептала Даша.