Разбитная разведёнка

— Сначала я болел, теперь дядя Руслан болеет, у нас дома ин-фек-ция, — важно проинформировал второклашка. — Вам теперь надо руки вымыть и лук съесть, а то заболеете, и маму разозлите.

По возвращению домой Женя сразу же принялась за готовку: сварила куриный бульон и подсушила в духовке сухари. Мужчина настраивал себя, что должен съесть свою порцию, пусть и через не могу, но сидевший напротив за кухонным столом мальчишка горстями сыпал сухарики в свою тарелку и с видимым удовольствием работал ложкой, подхватывая подразмягшие кусочки хлеба, настроил его на нужный лад, и Руслан с аппетитом поужинал.

Чувствовал он себя вполне сносно, и хоть на такой подвиг, как выйти из дома и выгулять таксу, был не готов, но по квартире передвигался уверенно, не держась за стены и не кряхтя, поэтому и удивился, когда Женя вместо того, чтобы лечь в кровать, начала стелить себе на диване.

— Не буду я у тебя подушку забирать, — пообещал ей Руслан.

— У меня скоро свадьба, мне с заразным спать нельзя, — принеся со спальни свою подушку, сказала Евгения.

Благодаря маленькому росту ей даже не нужно было раскладывать диван, чтобы лечь с комфортом, поэтому вялый спор ни к чему не привёл, и спали они в разных комнатах.

Вторник Руслан встретил со слезящимися глазами. Зашедшая в спальню, чтобы одеться на работу, Женя поцокала языком.

— Я тёте Наташе не звонила, у стариков иммунитет слабый, а она и так Гришку навешала, с тобой ей лучше не контактировать. Пожалуйста, отдыхай и следуй графику приёма лекарств. Если бульон допивать не хочешь, есть оладьи. Съешь хотя бы один, чтобы желудок начал работать, и от таблеток не было тошноты.

Мужчина заикнулся о работе, но был остановлен поцелуем в лоб, благодаря которому Женя сделала вывод о повышенной температуре.

— Будет верхом идиотизма попасть в аварию из-за притуплённой реакции, или упасть от жара в обморок в конторе на глазах у подчинённых, которые могут продержаться пару дней и без тебя, — объяснила она очевидное, прежде чем попрощаться.

Евгения старалась сдерживать раздражение и злость из-за того, что всё как будто разом навалилось, доказывая, что в её возрасте надеется на то, что новое замужество принесёт что-то больше, чем бытовуху, которыми запомнились последние годы в прошлом браке, наивность, граничащая с глупостью. Она не передумала выходить замуж, не разлюбила Руслана, не разочаровалась в совместной жизни, но расстроилась, погрузившись в заботы.

Руслан лечился, питался и делал всё, чтобы скорее попрощаться с ощущением болезни и слабости, и уже после обеда, ощутив прилив сил, доказывающий правильность его действий, решил выйти в мир.

Первую неделю каждого месяца мужчина ходил в салон на соседней улице, где удивительно молчаливая для своей профессии женщина убирала сантиметр длины, сохраняя его привычную причёску уже лет шесть как. Он не помнил, чем руководствовался, когда перенёс запись с прошлой недели на этот вторник, но отменять поход к проверенной парикмахерше во второй раз не собирался. Жених не собирался быть «заросшим» в день своей свадьбы, а раз забиться в угол и умереть ему больше не хочется, то нужно потихоньку возвращаться в колею.

Как взрослый и самостоятельный человек, Руслан в отличие от Гриши не был обязан строго выполнять Женины указания. И всё же отпихивая таксу, мешающую ему обуваться, он думал о том, что до салона дойдёт за пять минут, машина не понадобиться, и будет сидеть в кресле, а не работать, а значит, ничего того, отчего Женя его предостерегала, делать не станет.

Мужчина проветрился, привёл причёску в порядок, на обратном пути зашёл в магазин, пусть и усталый, но довольный вернулся домой, принял таблетки и с чистой совестью прилёг отдохнуть.

К приходу Жени большой и маленький мужчины в четыре руки приготовили ужин из жареного мяса и салата. Будучи мудрой женщиной, она расхваливала еду, отметила стрижку, не задавала вопросов о том, не забыл ли Руслан о лекарствах, и не прокомментировала то, что он стал шмыгать носом.

И её мудрость была вознаграждена, когда опять устроив себе постель на диване, она принесла своему мужчине в спальню спрей для носа и салфетки.

— Облажался я, — покаялся ей Руслан, сидящий на кровати с поникшей головой. — Температура не поднималась, кашель почти прошёл, вот лыжи и навострил, чтоб ты с не образиной лохматой расписывалась, а с…

— Сопливой образиной?

Оценив иронию, он усмехнулся.