Разбитная разведёнка

— Похоже, на данный момент твоей Женьке ничего особенного не нужно, вот она и развлекается, примеряя на себя образ идеальной жёнушки, берегущей семейный бюджет, а заодно и тебя заставляет голову поломать. От моей Сашки такого поведения ещё можно ожидать, на неё иногда находя приступы нездоровой застенчивости, но твоя жена — это… волк в овечьей шкуре, — так и не смог Адоев подобрать мягкое определение прагматичной язве, что не мешало ему считать её другом.

Обдумав услышанное, Руслан признал, что это очень похоже на правду. И сделал собственный вывод, делиться которым не стал.

«Я себя чуть ли не в тирании обвинил, раз Женька так зашугана, что не может подарок только для себя любимой выбрать. Вот лиса!» — оценил коварство жены мужчина.

А через четыре дня Руслан после запланированного посещения парикмахера без предупреждения заехал домой показаться жене и пообедать вчерашним борщом. Открыв дверь и тихо пройдя в квартиру, он смог услышать часть Жениной речи, говорившей с кем-то по телефону.

— Каждая четвёртая… ну ладно, пусть седьмая, я статистику не веду, делала аборт. Это совсем не детоубийство, а избавление от нежелательной беременности вследствие ошибки, в которой участвовали двое, но разбираться с ней вынуждена только женщина, — втолковывала невидимому собеседнику его законная и любимая супруга. — Не разводи драму, как говорится, моё тело — не твоё дело.

123. Цивилизованные люди

— … моё тело — не твоё дело.

— Это же про толстых, а не беременных, — зацепился Андрей.

— Это про всех, — уверено заявила Женя, хоть и не знала точный посыл, который изначально вкладывали в прочитанную ей когда-то в интернете фразу. — Беременность случилась не от тебя и не при тебе, так что…

— А при ком? — прогремело со стороны, а не из динамика телефона.

Прищурившись, Руслан раздражённо попыхтел, раздувая ноздри, но не увидев на лице жены смятения или чего-то в этом роде, что можно было расценить как вину или страх из-за того, что он поймал её на горяченьком, мужчина кивнул ей подстриженной головой и побрёл в кухню греть борщ, а она продолжила на том, на чём остановилась.

— Не бери на себя лишнее. То, что было у неё десять лет назад, тебя не касается, разбирайся в настоящем и будущем. И лучше не распространяйся об этом, аборты — не та тема, о которой хочется всем рассказать. Особенно бывшей жене мужа, — фыркнула Евгения.

— Я должен притворяться, что всё нормально, и я ничего не знаю? — не внял Майоров тонкому намёку, что обсуждать это он должен с кем-то другим. — Ты же женщина, скажи, как для вас лучше.

Женя могла бы сказать ему, что пять недель — это не тот срок, после которого можно делать выводы, что с зачатием какие-то проблемы. Ещё она могла повторить, что нельзя обсуждать гинекологические особенности своей женщины с кем бы то ни было, кроме неё самой, и то, если только она сама завела об этом речь. А в конце припечатать резким, но правдивым замечанием, что у него сейчас слишком налажен быт без постоянного наличия рядом ребёнка, и в этом возрасте глобальные изменения для него будут малоприятными. И добить совсем уж циничным советом, что для души они могут понянчить с Софьей Лёшкину Ксюшу, или завести котёнка либо собачонку, а не рожать от скуки. Но у неё есть любимые дети, муж, работа, дом, друзья, каждый день она хотя бы раз, пусть на минуту, но чувствовала себя счастливой женщиной, поэтому могла позволить себе побыть благородной и понимающей.

— Это ведь только я говорила о втором ребёнке, тебе и Гришкиного рождения было достаточно. Скажи Софье, что любишь её, — усмехнулась Женя, вспомнив, что похожее наставление Руслан в прошлом месяце давал мальчишкам. — И честно признайся, что тебя устраивает жить с ней вдвоём.

— Тогда она обидится и скажет, что с тобой я ребёнка захотел, а с ней — нет, — невзначай обозначил мужчина отношение своей настоящей жены к бывшей.

— Соври, что это я захотела ребёнка, а ты просто пошёл у меня на поводу, — уже устав от разговора бросила Евгения.

— Может сработать, — в противовес ей повеселел бывший муж, не забыв напомнить. — Но это не правда. Я сына хотел, ждал, а теперь люблю и горжусь.

— Ага, — услышал он на прощание вместо заслуженного признания его отцовских качеств.

Женя дала себе немного времени на то, чтобы в тишине повариться ещё чуть-чуть в хитросплетениях чужих отношений, и потопала в кухню.

Руслан ни о чём не спросил. Сидя над тарелкой с супом с ложкой в руке, он выглядел совершенно не заинтересованным частью разговора, свидетелем которого стал.

— Это секрет, — прекрасно понимая, что, несмотря на внешнюю невозмутимость, услышанное не даёт ему покоя, сказала всеобщая советчица. — Слишком личное. Не обо мне и не о нас.

— А о ком?

— Понимаешь, что значит секрет?