Разбитое небо

— Нет, — вздохнул Слава. — Тут полный облом. ДНК с тем материалом, который обнаружен под ногтями Кирилла, не совпадает. И другие улики тоже. Шарипов, вероятно, разовый исполнитель, тот же заказчик на другое дело его не возьмет. Если, конечно, заказчик тот же. Сейчас люди Земцова проверяют поступления денег на счета Шарипова, контакты, маршруты. Но тут все виртуозно — через другие страны, с анонимного счета. Звонки только с разовых телефонов. Он в попытке похищения признался, но говорит, что заказчика никогда не видел в лицо, тот всегда был в маске. Имени и фамилии не называл. Не исключаю, что так и было.

— Понятно, — заключила Юко. — И у меня один скромный или нескромный вопрос: ты опять ночевал в кабинете?

— Так заметно? — обеспокоенно спросил Слава.

— Очень, к сожалению, — ответила Юко. — У тебя неухоженный и заброшенный вид. Ты явно не спишь и плохо питаешься. Взгляд как у потерянного щенка. Я не вмешиваюсь в твою личную жизнь, я лишь о том, что для успешного адвоката ты не в форме. Это скажется на деле. Надо что-то решить. Тебя каждый вечер ждут две женщины. Само по себе это не повод так себя топтать.

— За что люблю тебя, так это за способность все так точно обозначить. И припечатать. Я на самом деле подыхаю, лишь представив себе, что будет с одной из них, если я окончательно перееду к другой. Да, малодушие, но кто сказал, что именно я должен быть бесчувственным медным всадником.

— Это проблема, — мягко сказала Юко. — Разумеется, никто не должен подавлять собственную человечность, но и себя так уничтожать не стоит. Потом будет трудно восстанавливаться. Можешь пожить у меня. Я уже без охраны, спокойно хожу по магазинам, и в холодильнике всегда есть вкусная и полезная еда. В ванной — успокоительные соли. И я настолько к тебе привыкла, что могу тебя совсем не замечать.

— Это комплимент? — рассмеялся Слава. — Блеск. Как всегда. Что ни слово, то стрела. Спасибо. Я подумаю. Мне пора в суд. Да, кстати, тебе будет интересно. Завтра праздник у наших девчат. Чернов, за которым все так усердно гонялись по призыву Ларисы, завтра женится в следственном изоляторе на сожительнице, которая подарила ему алиби в деле Артура, а потом забрала.

— Не могу поверить. Когда я узнала, что эта женщина отказалась от своих показаний и фактически сдала его, я подумала, что ее жизнь в опасности. Он не мог придумать эту свадьбу, чтобы получить там право на брачную ночь и расправиться с ней? Чернов не убивал Артура, но он же отчаянный бандит, судя по всему.

— Да… Какие перемены случаются с человеком под влиянием среды. Юко, ты приехала сюда сдержанной, корректной и доверчивой девушкой. Но ты явно заразилась подозрительностью Лары и буйными фантазиями Нади. Нет, Гоша женится не убийства ради. И, конечно, не из любви, которая ему вряд ли знакома. Не до степени свадьбы в тюрьме точно. Там дело в больном мальчике, его сыне, которого он безуспешно пытался отобрать у матери — оторвы и алкоголички. Из-за мальчика он и пошел на грабеж. Квартиру собирался купить им двоим, лечить, взятки кому-то давать за право полной опеки. Такие бывают неоднозначные люди. А Васильева, сожительница, нужна ему в качестве законной жены, чтобы представлять его интересы в судах и помешать отправить ребенка в интернат для инвалидов. Жена уже написала заявление, чтобы сына туда взяли.

— И эта Васильева согласилась?

— Это всех поразило, особенно самого Чернова, но да. Я побежал. Подробности могут рассказать Лара и Катя. Они, кстати, собираются на свадьбу… Сергей с Надеждой тоже. Убиться можно, если честно.

Слава уже открыл дверь, когда Юко его окликнула:

— Одну секунду, Слава. А меня кто-то может взять на эту свадьбу?

— Только не ты, — выдохнул Слава. — Это же индуцированный психоз. Там уже желающих столько — английскому принцу не снилось. Ирина Воробьева, которой ты давала интервью, просится, и даже сын Кати, который тебя спас. Ладно, я тебя отвезу. Никогда бы не признался, что хочу посмотреть эту драму-комедию, но теперь есть предлог: Юко отвезти. Она изучает нравы страны.

По дороге к саратовскому СИЗО Юко напряженно о чем-то думала. Слава знал это ее состояние и не прерывал молчания. Это она пытается разложить общую картину на отдельные фрагменты, рассмотреть и проанализировать каждый. Потом ей потребуется создать логичную схему, которая позволит все вновь собрать, но уже с очевидным смыслом и позитивной идеей.

— Слава, — наконец произнесла она. — А Васильева в курсе, что ей придется иметь дело с разными службами, решающими судьбу ребенка?

— А как же, — ответил Слава. — Но я ей объяснил, что от нее требуется лишь подписывать бумаги, которые я подготовлю. В крайнем случае придется куда-то явиться.

— Так. А где будет жить этот ребенок, когда удастся избежать дома инвалидов? Мать уже от него отказалась по факту, оставаясь все же в праве матери, то есть решать ей.

— Есть один вариант. У Чернова тетка живет в соседней деревне. Родная кровь. Опеку можно уговорить, что это в интересах ребенка — не приют и не с очевидно недобросовестной матерью.

— И что она за человек, эта тетя?