Разбитое сердце королевы Марго

– Извините. – Гость спохватился, верно, сообразив, что сейчас пребывает целиком и полностью во власти Маргариты. – Простите меня, умоляю… я сам не знаю, что говорю… я слишком… слишком все неожиданно случилось… нам говорили, что надобно бежать, что не стоит верить вашей матушке…

В дверь вновь ударили.

И человек побледнел.

– Маргарита? – Этот голос заставил ее очнуться. Она огляделась и, поняв, что в покоях ее спрятаться негде – сундуки, что стояли вдоль стен, были заполнены, да и по виду их нельзя было предположить, что они способны вместить взрослого мужчину – велела шепотом:

– Лезьте под кровать.

И к счастью, человек не стал спорить. Он неловко распластался на полу и со сдавленным стоном – Маргарита надеялась, что дорогой братец стона не услышал – пополз.

Маргарита торопливо сдернула покрывало, чтобы свисало оно с кровати до самого пола.

– Маргарита! – Братец не собирался уходить. Еще немного, и он выломал бы дверь. Маргарита поспешно отодвинула засов.

– Что происходит? – спросила она, по опыту зная, что не следует позволять Карлу командовать, раз уж он явился к ней не как король, а как брат. – Я не понимаю!

– С тобой все хорошо?

От него несло порохом и кровью, запах этот, в представлении Маргариты прочно увязывавшийся с охотой, сейчас вызывал дурноту.

– Что происходит? – жестче повторила она.

За спиной брата маячили тени.

Люди.

Пусть и подобны они ныне демонам из ее снов, но это всего-навсего люди.

С факелами.

С оружием.

– Ничего особенного. – Карл, кажется, был пьян и весел. И кровь на его костюме, темная, винного оттенка, гляделась почти гармонично. – Мы положим конец этой ереси… мы заставим их вернуться к истинной вере…

Он, как и прежний ее гость, покачнулся, но Карл не был ранен.

– Вы… вы убиваете тех, кто…

Маргарита сглотнула.

Ее свадьба.

И мир, который она должна была принести… ради мира ведь все и затевалось… чтобы прекратить затянувшуюся эту войну, в которой нет ни правых, ни виновных, а выходит, что все разговоры о мире – пустое?

Им ведь поверили.

И многие из тех, кто никогда не почтил бы Париж, а уж тем паче королевский дворец своим присутствием, явились, чтобы поклониться королеве Наваррской…

Маргарита вдруг разом ощутила невыносимую тяжесть этой чужой ей короны.

– А… – Она потеряла голос, себя саму, вцепившись в одну-единственную спасительную мысль. В ушах ее звучало проклятье.

За что?

Она не виновата! Она не знала…

– А мой супруг… мой супруг… – Тот единственный из мужчин, который остался равнодушен к красоте Маргариты. – Что с ним?