Разбитое сердце королевы Марго

…а если бы за ключами не явились, взяла бы брелок.

Черный паучок с желтыми глазами. Вот почему она его так хорошо рассмотрела, небось уже примерилась, посчитала своим.

– Если бы она нормально объяснила, что ей нужно, я бы отдала.

В голосе Насти звучала обида.

– А она давай кричать… сама вся такая… слов не хватает. Глянцевая… нет, потом когда уже разобрались, то денег кинула… как собаке кость… и усвистала… сразу видно было, что по мужу она горюет.

Настя фыркнула:

– Потом уже и вторая заявилась… Ольга… она-то и рассказала… бедная женщина… Мужчинам не понять, каково это… живешь, годы жизни положишь и радуешься, что вот оно как получается хорошо… а потом вдруг раз и все, и нет до тебя никакого дела… мои-то подруги многие вот так… мужику что? Ускакал к какой-нибудь там… грудастенькой и молоденькой, и чувствует себя орел орлом, а женщина остается. Стареем мы рано… и потом уже не живем – доживаем… а вокруг еще твердят, что сами виноваты. Несправедливо это…

Ольгу она пожалела искренне.

И небось рассказала ей и про номер, и про ключи… про паука? Нет, если Ольга задала бы вопрос прямо, то Настя не стала бы обманывать. Но вряд ли Ольга интересовалась пропавшими ключами… да и легко объяснить, скажем, было в связке что-то и вправду важное, к примеру, ключ от сейфа…

Нельзя зацикливаться на одной версии.

– Спасибо. – Далматов оставил нетронутую котлету и размазанное по тарелке пюре. – Вы мне очень помогли…

Настя кивнула.

Она так и осталась в кафе, сидела, уставившись на скатерть. Думала о тяжелой женской судьбе…

Надежда оказалась иной.

Горе ее иссушило, состарило, сделало некрасивой, хотя и в молодости эта женщина с крупными тяжелыми чертами лица вряд ли была красавицей.

– Не понимаю, чего вы хотите? – хрипловатый прокуренный голос.

Запах табака, насквозь пропитавший и одежду, и волосы, и саму ее.

– Хочу выяснить, что произошло…

– Выясняли…

Она встретилась с Далматовым, сделав ему одолжение, об этом читалось в каждом ее жесте, в каждом взгляде. Вот только он умел читать за взглядами и жестами.

– И вы верите, что ваш сын покончил с собой?

– В самоубийство поверить проще, чем в роковое проклятье…

– Вам о проклятье Ольга сказала?

– Одна из версий. Ей нелегко смириться… она и вправду любила мужа. – Надежда курила, прикуривая сигарету от сигареты, и дым глотала, пытаясь им напиться.

– Хорошо… а если не проклятье, но, скажем, яд? Редкий яд… к примеру, хроническое отравление ртутью вызывает у человека резкие смены настроения. Приступы ярости. Страха. Боязнь света… это в качестве примера, ведь ртуть легко обнаружить. Существуют куда более… экзотичные вещества. Как правило, органического происхождения… животные яды или растительные, быстрые и медленные… способные затуманить разум… или разум подчинить. Вообще разума лишить…

– Ее ведь не было…

– Не было, – согласился Далматов. – Это и удивляет. Три смерти, и все три раза у вашей бывшей невестки алиби. Но яд не обязательно убивает немедленно. Дни, недели, порой и месяцы требуются, чтобы человек погиб, а смерть его выглядела естественной.

– То есть эта девка месяцами могла опаивать моего сына?

– Опаивать? Не обязательно. Да, как правило, отравляющее вещество принимают перорально, но… есть яды, которые вдыхают. Кстати, не так их и мало, есть те, которые проникают сквозь кожу… вы себе не представляете, какое количество ядов существует. Да, если бы вашего сына отравили мышьяком, вы бы обнаружили это, но что-нибудь более экзотическое… редкое…

Надежда сигарету не затушила, размазала по дну пепельницы.

Отвернулась.

И заговорила не сразу:

– Он был хорошим мальчиком. Послушным. Не думайте, что я подавляла его волю или… в отца пошел. Спокойный… даже порой слишком спокойный… я вскипаю быстро, но и остываю тоже быстро… а он… я была знакома с его невестой. Милая девочка… мы бы поладили. Я не собиралась вмешиваться в их жизнь. Меня и собственная вполне устраивала… а тут он говорит, что свадьбы не будет… то есть будет, но с другой. Понял, что Настеньку он не любит, зато любит Варвару, привел знакомиться. Я сразу поняла, что она – тварь… жаль, не поняла, насколько тварь… я пыталась его образумить. Умоляла погодить, мало ли, вдруг через месяц-другой он осознает, что и здесь совершил ошибку, что Варвару тоже не любит…

– Не согласился?

– Нет. Упрямый… в отца. Я пыталась поговорить с ней. Видела ведь, что не любит.

Пепел падает на черные брюки, но Надежда не замечает, она вообще мало что замечает вокруг, и свидетельством того – вазоны с засохшими фиалками. Их давно пора было бы убрать, но они стоят на подоконнике…

Иногда, быть может, Надежда поливает цветы.

Пыль с подоконника протирает по старой привычке убираться по субботам.

– Она не согласилась?