Разбитое сердце Лорелеи

Настя слишком долго прожила рядом с медицинским работником, чтобы не понять, что с ней произошло. Она пошла в аптеку и купила тест. Её подозрения подтвердились.

«Ты рада, мама?» — спросил голосок, которого она не расслышала.

Некоторое время Настя сидела, не зная, что делать, куда бежать. А потом на неё внезапно нахлынула радость. Она беременна! У неё будет ребёнок! Ребёнок от любимого человека. Настя представила, как обрадуется Олег её сообщению.

«Ну, конечно, наш папочка обрадуется!» — ликовало маленькое чудо и заливалось нежным смехом, похожим на перезвоны чашечек ландыша, о которых все знаки, но редко кому удавалось его слышать.

Сначала Настя хотела обрадовать Олега немедленно по телефону, но решила не спешить, выждать подходящий момент и рассказать. Пока же она будет наслаждаться своим состоянием, ной маленькой тайной. Какое счастье — совсем скоро она станет мамой.

«Да, мамочка, совсем скоро», — пролепетало чудо и погрузилось в сон, слегка утомлённое своими и её эмоциями. Ведь все чувства, переполнявшие Настю, были и его чувствами.

Он ещё смутно помнил, как жил на небе, как порхал среди облаков и выбирал себе родителей. Но постепенно его воспоминания становились всё более смутными — яркий свет, ярче обычного света, но не ослепляет, а омывает, небесная синева, облака…

И мама! И папа! Оба красивые, молодые и такие родные!

У мамы глаза синие, как небо, волосы золотистые, как солнечные лучи. А у папы глаза коричневые, как жареные каштаны, и волосы тёмные, как кора дуба. Когда они касаются друг друга, ему становится тепло-тепло и в душе поют птицы.

Они оба любят море, папа катает маму на яхте, мама прыгает от восторга, когда видит дельфинов, а ещё она любит кормить чаек и собирать ракушки. А папа смотрит на неё и улыбается. И как нежно он произносит странное и непонятное слово: «Туся». Почему-то именно так он зовёт маму, хотя все остальные называют её Настей.

Но больше всего маленькому чуду нравилось, когда мама и лапа купались в море. Они оба плавали, почти как рыбки, снующие возле них. Ему нравилась солёная вода, она была такой комфортной и естественной…

А ещё ему нравилось, когда мама и папа сидели, взявшись за руки, у фонтана. Струи фонтана шумели так умиротворяюще, что маленькое чудо спокойно засыпало. А просыпалось оно от жаркого шёпота и страстных поцелуев.

«Папа опять хочет маму», — улыбалось чудо и окончательно просыпалось, когда пара перемещалась в более укромное место и жадно набрасывалась друг на друга. Хотя набрасывался, конечно, папа. А мама… Мама была сама нежность. И с каждым днём мама становилась всё ласковее и прекрасней. А глаза её с каждым днём становились всё насыщеннее и бездоннее, приобретая цвет того самого неба, что приходило к нему теперь во сне…

«Папа, кажется, ни о чём не догадывается… — тихо вздыхало чудо. — Разве он не видит, что сначала мама была похожа на едва приоткрытый бутон нежно-розовой розы, что постепенно раскрывается всё больше и больше?»

Чудо было уверено, что совсем скоро его юная мама затмит все розы, распустившиеся в садах этим летом. Но папа, похоже, этого пока не замечает…

«Какой смешной у меня папа», — озорно хихикнуло чудо.

Оно всё больше отдалялось от воспоминаний о небе, о своих полётах среди облаков и с каждым мигом его формирующийся организм всё больше настраивался на появление на свет в этой земной реальности. Когда кроха забывался короткими снами, ему снились кусочки мозаики, которая позднее должна сложиться в его будущую жизнь.

Вот он рождается, и папа берёт его на руки, улыбается и поднимает его высоко над головой с радостным криком: «Сын! У меня родился сын! Люди! Радуйтесь, у меня родился сын!» Потом его отдают маме, и перед внутренним взором мелькает что-то про Млечный Путь, слышится слово «богиня».

Ну да, конечно! Как он сразу не сообразил, богиня — его мама! Ведь она подарила ему жизнь. А Млечный Путь, звёзды — это её молоко, амброзия, которой она его поит. И он растёт, крепнет.

Папа каждый раз вечером, возвращаясь с работы, берёт его на руки и говорит маме: «Настенька!» Или пусть даже так: «Туся! Смотри, как быстро растёт наш русский богатырь!» Подбрасывает его вверх. Мама вскрикивает и испуганно закрывает глаза. Но папа, конечно же, ловит его. И подбрасывает снова, приговаривая при этом: «Русские витязи ничего не боятся! Им любое дело по плечу».

«Папа, я полечу к звёздам!» — хочет сказать сын, но пока получается только «гу-гу».

— Смотри, Туся, — говорит папа, — наверное, он будет философом или крупным учёным.

— А, может артистом или политиком?! — смеётся счастливая мама.

Потом он скажет свои первые слова, ему хотелось бы произнести одновременно и мама, и папа, ведь он любит их обоих и ни одного из них не хочет огорчать.

Затем первые шаги. И плавать, плавать! Родители обязательно научат его плавать так же хорошо, как плавают сами. Наверное, он пойдёт в детский сад. Ведь маме надо ещё учиться…