Разбитое зеркало

— Я не мог так поступить. Если бы я так поступил и преуспел бы при этом, в чем я сомневаюсь, так как об этом ничего не говорилось в документах, она не получила бы деньги по страховке. Я не мог поступить так по отношению к ней.

— Даже ценой в четыре миллиона?

— Четыре миллиона? Сомневаюсь. Она их никогда не получит. Я никогда в жизни не увижу такую сумму денег.

— О'кей, тогда ценой потери всего и прозябания в бедности остаток жизни?

— Даже так.

— Вы можете изменить свое мнение, когда услышите то, что я пришла вам рассказать.

— Что такое?

— Вы не хотите предложить даме что-нибудь выпить?

— Извините, конечно. Но вы достаточно взрослы для этого, Портия?

— Я рада, что мы наконец пришли к «Портии». Да, я имею право. Мне девятнадцать.

— Оливия сказала мне, что вам восемнадцать.

— Теперь вы знаете, что я имею право. Итак, у меня был день рождения. В день несчастного случая. Вот почему мама и я зашли. Мы… мы делали покупки.

Роман подошел на два шага и наклонился над ней.

— Мне так неприятно. Это для вас такое ужасное напоминание.

Портия движением головы отбросила волосы назад.

— А выпить? Что у вас есть?

— Боюсь, немного. Капля виски или вина, красного.

— Вино неплохо. Налейте себе виски, побольше.

— Почему?

— Вам это будет нужно, поверьте мне.

Роман налил.

— На здоровье.

— За Оливию.

— Да, за Оливию, если вам так нравится.

— Мне не нравится. Буду честной, Роман. Я не люблю свою сестру с детства. Она никогда не относилась хорошо к папе, и это в конце концов, я думаю, убило его. Говорили, что у него рак, но я всегда винила Оливию.

— Но почему…

— А сейчас я люблю ее еще меньше, Роман. Дела вашего ресторана «Бифштекс вашего будущего» продвигаются.

— Неужели? Но кто этот сумасшедший? Сомневаюсь, что он будет давать прибыль без этого особого маринада.

— Но у владельца есть ваш маринад.

— Что? Как?

— Это — Оливия. Вы дали ей рецепт, не так ли?

— Конечно. Мы были… Я собирался жениться на вашей сестре, когда дело пошло бы. Вы имеете в виду, что она отдала рецепт. Или продала его? Но кто его купит? Это ведь не опробованный способ, как это происходит со специями для цыплят по-кентуккски.

— Вы верили в него, также верит, как кажется, и Оливия. Это она. Она новый владелец. Она не только обобрала вас до последней десятицентовой монеты, но она хочет также завладеть вашей мечтой. Оливия сама будет вести это дело.

— Что? Неужели она настолько сильна?

— Боже всемогущий! Это все, что вы можете сказать? Эта сука вывернула вас наизнанку, а вы спрашиваете о ее здоровье?

Роман пожал плечами, одним глотком опорожнил бокал, опять пожал плечами.

— Что еще? Я ничего не могу сделать, чтобы помешать ей, даже если бы я хотел. Теперь у меня никогда не будет ресторана. Почему бы это не сделать ей?

— Неужели не сможете? А если бы у вас были деньги?

— Если бы даже у меня каким-то образом появились деньги, она их заполучит.

— Может быть, и нет.

— Не понимаю.

— У меня есть деньги.

— У вас?

— Страховка мамы. На этом настаивал отец. У нее также была наличность, не совсем наличность — вклад в банке, как у Оливии и у меня. Сейчас, когда она умерла, мы обе его наследуем в равных частях. Это где-то около миллиона. По полмиллиона каждой. Этого, конечно, будет достаточно.

— Но почему? Почему вы хотите это сделать? Неужели вы так ненавидите свою сестру?

— Ненавижу? Я не ненавижу ее. Мне ее по-своему жаль.

— Тогда в чем же дело?

— Неужели вы не понимаете, Роман? Я учусь на юриста. Я верю в справедливость. С вами плохо поступили, Роман. То, что она с вами сделала, это несправедливо.

— Судья посчитал это справедливым. Разве это ничего не значит для будущего юриста?

— Закон и справедливость не всегда одно и то же. Если вы спросите меня, то Оливия никогда вас не любила. Она рассматривала вас как возможность добывать деньги.

— Это нехорошо. Она все потеряла. Она любила танцевать. Она была прекрасна.

— Она больше не будет танцевать. Она ведь не так уж хорошо это делала. Она танцевала в каком-то сомнительном заведении со стриптизом. Так что ее не ждала большая карьера. А что касается ее вида, для этого, как вы знаете, есть пластические операции.

— Она любила танцевать, — настаивал Роман. — Я лишил ее этого. Она имеет право ожесточиться.

— Миллион от страховой компании. Полмиллиона из наследства плюс доля в доме. Затем еще есть вклад в банке. Он пойдет той, которая первой выйдет замуж, — это идея папы. Для старой девы — утешительный приз в пятьдесят тысяч. Как бы то ни было, дело в том, что ей заплатят, и неплохо, за то, что она потеряла.

Роман налил вина в бокал из-под виски. Его кулак так крепко обхватил его, что бокал дрожал в его руке.

— Я так не считаю, Портия, но благодарю вас. Возьмите свое наследство, возьмите его и создайте свою практику, как только получите диплом. Боритесь за справедливость для кого-нибудь другого. Я получил то, что заслуживал, и я доволен.