Разбитые. Как закалялась сталь (СИ)

— Рейнер, расскажешь своим сокурсникам о заклинании Моридолор? Слышал, ты знаешь о нём не по наслышке, — Амикус не скрывал от учеников, что знаком с Николь задолго до того, как он начал вести у них уроки. Девушку это жутко бесило, но перечить она не смела. Кэрроу выделял когтевранку почти на каждом своём уроке. Её и Драко. Реже — Тео и Пэнс. Он вызывал их на самые сложные задания, зная, что они справятся. Амикус гордился своими лучшими учениками, хотя он вынужден был признать, что изначально презирал грязнокровку и не понимал восхищения Тёмного Лорда на её счёт.

Николь выдавила из себя ухмылку, замечая взгляды однокурсников, направленные в её сторону. Она больше не та беззащитная когтевранка, боящаяся каждого шороха. Девушка и не думала, что можно так измениться всего за полгода.

— Моридолор — одно из простейших заклинаний из разряда тёмной магии. Однако, несмотря на его сравнительную простоту, заклинание требует от использующего его немалых сил и умений. Не каждому новичку оно под силу.

Николь рассказывала на одном дыхании. Эту статью она прочитала ещё в начале своего пути в качестве пожирательницы. Именно это заклинание спасло ей жизнь, когда Волан-де-Морт решил, что Рейнер не заслуживала продолжать своё существование. Именно это заклинание оставило тёмный отпечаток на её душе.

— Моридолор вызывает огромные наросты по всему телу, которые вызывают практически мгновенную смерть. Шансов на выживание — один из миллиона.

— Верно. Плюс пятнадцать очков Когтеврану. Стоурс, какие ещё заклинания, относящиеся к разделу тёмной магии ты знаешь? — спросил Кэрроу у когтевранца, но тот молчал, потупив взгляд. Амикус не любил, когда ему не отвечали и наказывал учеников за это. Об этом знали уже все. — Встань! — рявкнул пожиратель и на его лице появилась мерзкая, свойственная всем пожирателям, ухмылка, когда ученик подчинился.

Николь отвела взгляд, зная, что сейчас будет. Она могла бы вскочить и остановить мужчину, могла крикнуть что-то вроде «Прекратите», могла заручиться поддержкой Драко и постараться справиться с этим вместе, могла пойти к Снейпу и сказать ему, что так нельзя, ведь школьники должны сами сделать выбор, а давить на них Круциатусами ни в коем случае нельзя, могла взять весь удар на себя. Она так много могла сделать, но… Даже не сдвинулась с места.

Глаза девушки бегали из стороны в сторону, пока не остановились на пронзительном взгляде серых глаз. Ему тоже было противно смотреть. Ему тоже хотелось всё прекратить. Но он тоже просто сидел, ничего не делая. Николь лишь видела, как напряглось всё его тело, а на скулах заходили желваки.

Послышался крик. Круциатус в действии. Захотелось сбежать. Крик оглушал её, а воображение рисовало картину того, как её одногруппник извивался под действием непростительного. Николь не сводила глаз с Драко. Он сейчас был единственным спасением для неё, побегом из реальности.

Резко, без стука, раскрылась дверь. На пороге появился мужчина в длинной чёрной мантии. Директор окинул взглядом лежащего на полу когтевранца и посмотрел на Амикуса. Николь ждала, что Снейп скажет хоть что-то, запретит или накажет, но… Почему всегда есть какие-то «но»? Но он всего лишь сказал:

— Тёмный Лорд хочет увидеть мисс Рейнер и мистера Малфоя. Прямо сейчас. Я забираю их.

Кэрроу перевёл взгляд сначала на Николь, а затем на Драко и кивнул, сразу утратив к ним интерес и возвращаясь к бедному мальчишке, который пытался подняться с пола. Николь поспешила убраться прочь прежде, чем услышит новые крики. Драко, видимо, думал так же. Они шли плечо к плечу следом за профессором Снейпом. По дороге в кабинет директора все молчали. Коридор — не лучшее место для обсуждения таких вещей.

Перед глазами девушки всё ещё стояли картинки произошедшего в кабинете ЗОТИ. Николь могла поклясться, что всё ещё слышит его крик. Хотя, возможно, это была всего лишь галлюцинация. Стоурс не был её другом, но они проучились вместе шесть лет, так что видеть его корчащимся от боли было неприятно. Николь поёжилась, зажмурившись, и это не ускользнуло от взгляда Драко. Секунда раздумий, и он протянул руку, переплетая свои пальцы с её. Получив в ответ взгляд, полный благодарности, Малфой сглотнул, понимая, что как никогда близок к тому, чтобы сорваться и наплевать на свои слова и принципы. В голове промелькнули воспоминания всех их ночных встреч и его шёпот «Это ничего не значит», а в ответ ухмылка и её ироничное «Конечно, не значит».

Его раздражало в ней всё. Драко Малфоя раздражала её постоянно жизнерадостная улыбка, русые локоны, в которых отражались солнечные лучи и которые путал каждый порыв ветра.

Его раздражала эта самоуверенность, летящая походка и страх. О, он ненавидел это в ней, но любил, когда она испытывала страх из-за него. Из-за гневного взгляда Малфоя, когда он срывал голос, когда кричал на неё.