Разбитые. Как закалялась сталь (СИ)

— Может быть, — ответила Николь сдержанно, уставившись, потерявшись в том, как идеально изогнулись его губы, когда он улыбнулся.

— Я запомню, — сказал он, переворачиваясь на спину. Его рука проскользила рядом с девушкой, переплетаясь с её.

Рейнер почувствовала, как его большой палец слегка тёрся о её ладонь, и её лицо повернулось в сторону, чтобы увидеть его расслабленную позу. Его рука лежала на подушке, голова покоилась на руке, глаза закрыты. Именно такие моменты, как этот, заставляли её чувствовать себя более особенной, более уединённой. Может быть, она была единственным человеком, который когда-либо видел его таким. Таким мирным. Таким безмятежным.

Николь оставила его руку рядом с собой. Его глаза распахнулись, когда она осторожно забралась ему на грудь, упираясь подбородком в его подбородок.

Драко подтолкнул себя выше к подлокотнику дивана, и её руки обвились вокруг его шеи, когда Николь скользнула своими губами по его.

— Мне так не хватало этого, — прошептал он ей в губы. Улыбка когтевранки сморщилась, когда он поцеловал её в нос. Малфой засмеялся над детской рожицей на её лице, его руки притянули её ближе к нему.

— Мне тоже, — ответила волшебница, хотя говорила это уже миллион раз.

— Я хочу, чтобы каждое утро было таким, — признался парень, и Николь снова прижалась губами к его губам.

— Будет. Только сначала нужно пережить завтрашнюю битву, — вздохнула девушка и перекатилась на спину. Дурные мысли о том, что она может его потерять, снова посетили её голову, и Николь услышала тяжёлый вздох рядом. Видимо, Драко думал о том же.

Он протянул руку к пачке сигарет и сунул одну в рот, поджигая. Сигаретный фильтр коснулся губ парня, и он сладко затянулся густым дымом, разорвав огнём спички серое утро. Малфой долго не выдыхал, будто тянул время, но затем серое облако прорвалось между его губ, растворяясь в воздухе, и густой, хриплый, до невозможности тоскливый голос перекрыл скрип пружин, когда Николь повернулась к нему:

— Я не позволю тебе умереть.

Волшебница заглянула в серые глаза, что сейчас были серьёзны, как никогда, и коснулась пальцами щеки парня. Он прикрыл глаза в ответ на её прикосновение и сделал ещё одну затяжку, выпуская дым в потолок. Николь не нужно было ничего отвечать. Драко не ждал ответа. Просто хотел, чтобы она услышала это. Чтобы знала, что для него всё серьёзно.

— Нам пора вставать, солнце. Что тебе сказал Снейп?

— О, точно, — воскликнул Малфой, принимая сидячее положение. Он залез рукой в карман брюк и достал оттуда три флакона с жидкостью цвета расплавленного золота. — Феликс Фелицис, — объяснил он. — Снейп сварил.

— Жидкая удача… — Николь села, поджав под себя ноги, и взяла один флакон, рассматривая его со всех сторон. — Почему три?

— Для нас и Тео. Примем перед битвой. Оно не гарантирует выживание, но мне будет спокойнее, если вы примете его.

— Тео прибудет сегодня?

— Да, должен появиться к вечеру, — Малфой выдохнул клубок дыма.

— Чем займёмся в свободное время?

— Мне нужно попрактиковаться. Слишком давно не было дуэлей, — он затушил окурок.

— Почему? Мы ведь дрались тогда, в Мэноре, — нахмурилась Николь. Некоторые раны до сих пор отдавали фантомной болью.

— Когда? — брови Драко свелись к переносице. — Мы с тобой? Почему мы дрались?

— Это… Эм, ты тогда был под проклятьем. Наверное, поэтому и не помнишь. Не важно, — отмахнулась девушка и поднялась на ноги, потянувшись.

— Нет, подожди, — Драко встал следом. — Я дрался с тобой? Я… Мерлин, я ранил тебя? — его пальцы с силой сжали корни его волос, а глаза искали ответ на лице девушки.

— Драко, всё нормально, это был не ты, — пыталась успокоить его девушка, улыбнувшись.

— Я. Тебя. Ранил? — ещё раз спросил Малфой, задыхаясь от злости на самого себя.

— Драко, я же говорю, всё…

— Просто ответь! — оборвал её парень. В его глазах появился сумасшедший блеск, а руки начали дрожать от напряжения.

— Да! — вскрикнула Рейнер и сделала несколько вдохов и выдохов, успокаиваясь. — Драко, — она сделала шаг к нему, но парень отшарахнулся от неё и поднял руку, останавливая. Николь послушно замерла, но продолжила говорить: — Ты не должен себя винить. Это был не ты, это проклятье.

— Ты не понимаешь! Я сделал тебе больно! Черт возьми, я мог убить тебя! — Малфой зарылся обеими руками в волосы, оттягивая их, стараясь причинить себе боль. Он не мог поверить, что зашёл настолько далеко, будучи одержимым демонами. Он не помнил большей части своих злодеяний, но был уверен, что не перешёл определённую грань. О, если бы он только знал, что перешёл все существующие грани!