Разбитые. Как закалялась сталь (СИ)

— За что я должна наказать этого человека? Что он сделал? — спросила Николь, всё ещё наивно надеясь избежать этой участи.

— Он был обнаружен на территории, принадлежащей нам.

— И всё? Но… — Николь хотела сказать что-то ещё, но прожигающий взгляд Малфоя, который почти кричал «Заткнись немедленно!», заставил её замолчать.

— Да как она смеет подвергать решения Господина сомнениям?! — воскликнула Беллатриса.

— Тише, — усмирил её Тёмный Лорд. — Девочка воспитывалась маглами. Я прощу ей эту оплошность. На первый раз, — он недобро сверкнул глазами.

Рейнер смотрела на мужчину перед собой и не понимала, почему должна пытать его. Он ведь не сделал ничего плохого!

— Николь, мы ждём, — поторопил её Том. Однажды, он понял, что зло должно победить добро. Что к людям нельзя относиться хорошо. Они этого не заслужили. Цинично? Да, он был циником. Том Марволо Реддл стал таким. Потому что быть другим было нельзя. За него всё решило время. Прямо с приюта он научился этой жестокости. Просто Реддл начал думать о людях, как о вещах. Со временем это вошло в привычку. А потом и вовсе стало частью его.

Рейнер снова перевела взгляд на мужчину, а затем посмотрела на Драко. Парень кивнул, а Николь сглотнула, покрепче обхватив палочку. Придётся. Выбора нет.

По крайней мере, это не Авада, а значит, он не умрёт. Круциатус пережить легче, тем более, как говорил Малфой, ему приходилось испытывать действие пыточного заклинания на себе, и вот же, сидит себе, живой! Да, она сможет это сделать. Всего одно слово.

Николь подняла палочку и закрыла глаза.

— К… Круцио… — слово далось с трудом. Язык объявил протест.

— Открой глаза, — скомандовал Волан-де-Морт. — Необходим зрительный контакт.

— Круцио, — ещё раз повторила девушка, открыв глаза.

Ничего не произошло.

— Нужно говорить увереннее и искренне ненавидеть.

Искренне ненавидеть… Да за что?! За что ей ненавидеть этого мужчину, которого она видела в первый раз в жизни?! За что ей хотеть сделать ему больно?!

За. Что?!

Протянутая рука дрожала. Начинала болеть голова. На неё смотрели десятки глаз, и бежать не было смысла.

Как же её это достало! Война, пожиратели, Волан-де-Морт! Всё! Почему они выбрали её в свои жертвы? Почему напали на её семью?

Почему. Именно. Она?

Николь смотрела на свою метку и ненавидела её. Девушке хотелось бы стереть её, содрать заживо. Она подняла взгляд на Тёмного Лорда. Он не сводил с неё глаз, наблюдая за каждым движением.

«Ненавижу! Как же я ненавижу тебя!» — молча кричала Николь.

— Ненавижу… — прошептала девушка и уже громче добавила, переведя взгляд на аврора: — Круцио!

Словно разряд электрического тока прошёл по всему телу девушки сквозь палочку и попал прямо в мужчину. Он упал на живот, истошно крича и извиваясь.

Николь смотрела на это зрелище и понимала, что натворила. Это она стала виной криков этого человека. Ненависть к самой себе давила и из глаз потекли слёзы. Рейнер переживала эту боль вместе с аврором.

Рука, держащая палочку, ходила ходуном, и девушка хотела опустить её, но инстинкт самосохранения не позволял этого сделать.

Мужчина продолжал кричать. Его голос осип, а сил бороться уже не было. Аврор начал проклинать весь мир. Да ну её эту работу! Быть аврором престижно и полезно, говорили они. И где эта польза? Нет, нужно срочно бросать это неблагодарное дело! Если он выберется отсюда живым, обязательно напишет заявление об уходе. Главное — выжить.

— Довольно, — прозвучал голос Тёмного Лорда, и Николь опустила палочку. Мужчина на полу обмяк. — Ты неплохо поработала, хотя я уверен, что ты можешь лучше, Николь. У тебя ещё будет возможность доказать это, а пока возвращайся за стол.

— Да, мой Лорд, — тихо ответила девушка. В ушах всё ещё стоял крик мужчины. Опустив голову в пол, Николь добралась до своего места и села. Она постаралась незаметно вытереть слёзы. На Малфоя Рейнер специально не смотрела. Не хотелось видеть его осуждающий или, наоборот, хвалебный взгляд.

Её тошнило. От запаха страха. От пожирателей. От Тёмного Лорда. От самой себя. Её тошнило от всего.

— Белла, разрешаю тебе развлечься с нашим гостем, — Волан-де-Морт смотрел на свою верную помощницу и точно знал её мысли.

Лестрейндж безумно улыбнулась и подошла к своей жертве.

— Мерлин, дай мне сил, — тихо вздохнула Николь и отвернула голову от нового «шоу». А Беллатриса тем временем начала применять одно непростительное за другим.

***

У Пэнси слишком худые пальцы, слишком тонкие запястья, она сама, вся, от макушки до пяток, слишком тонкая, словно натянутая струна — вот-вот порвётся. Волосы были спутаны. Красный взгляд пугал, зрачки были расширены, глаза устали, и то ли слезились, то ли были полны настоящих слёз.

— Как ты? — спросил Драко и не узнал собственного голоса.