Разбитые. Как закалялась сталь (СИ)

Николь усмехнулась. Оказалось, слизеринские змейки не так уж и плохи.

Пэнси посмотрела на часы и, следуя своему долгу старосты, отправила Рейнер спать, намереваясь сделать то же самое.

***

Пустая выручай-комната. Хорошо, что пустая. Николь сидела на диванчике, поджав к себе ноги. Она хотела спрятаться от всего. Сердце словно вырвали из груди и режут на мелкие кусочки, причём медленно. Она помнила злость в голосе Фреда, когда он говорил, что не хочет иметь с ней дела.

Почему он не смог понять её?..

Она видела его утром. Уизли был такой же, как всегда. Он смеялся со своими друзьями, был в центре внимания, а о подруге совершенно забыл. Её словно не было.

Пустое место.

Николь была бы рада, даже если бы он шутил в её сторону, возможно, даже оскорблял. Она была бы рада хоть слову в свою сторону, хоть вдоха, но… Ему всё равно.

Ему плевать.

Почему он выбросил её из своей жизни?

Рейнер услышала, что в помещение кто-то вошёл. Она даже не стала двигаться.

Плевать.

Николь почувствовала, что кто-то сел рядом, и это заставило её поднять голову с колен. Посмотрев на Малфоя, она даже не удивилась. Ну кто же ещё.

Дрожащий шёпот скрасил тишину комнаты:

— Драко?.. — она боялась говорить с ним, потому что прекрасно понимала, что он прав.

Никто не должен был знать.

— Всё ещё убиваешься из-за Уизли? — голос парня был на удивление спокойным.

— Я уверена, что Фред никому не расскажет.

— Возможно.

— Почему он не выслушал меня? Это несправедливо, — настроение было ужасным и хотелось выговориться хоть кому-нибудь. Даже Малфою.

— Может, ты ещё не заметила, но жизнь вообще несправедлива.

— Почему это происходит именно с нами? — тихо спросила девушка. — Почему мы не можем жить, как все?

— Мне не повезло с фамилией, а тебе с происхождением, — просто ответил Драко. Малфой всегда гордился своей фамилией и чистотой крови. Это было его пропуском в высший свет, залогом его успеха. Его фамилия определяла его самого. Драко любил её. Он восхищался ею. Но только дурак мог не понять, что фамилия Малфой всегда предполагала приверженность Тёмному Лорду, а дураком Драко не был.

— А Тео? Пэнси?

— Нотту не повезло с отцом, а Пэнс… Тоже с фамилией, думаю.

— Скоро начинается моё обучение у Тёмного Лорда, — произнесла Николь после длительного молчания. — Как думаешь, что мне придётся делать?

— Всё то, что ты делала раньше: пытать, убивать. Самыми изощрёнными способами.

Девушка грустно усмехнулась.

— Будто это так просто…

— Никто и не говорил, что будет легко. Но ты должна справиться, слышишь? Обязана! — в глазах Драко зажёгся какой-то странный огонёк.

— Почему? — Николь непонимающе уставилась на Драко.

— Если ты дашь слабину, не выполнишь указания или как-то не так отреагируешь на них, он убьёт тебя, Рейнер. Тёмный Лорд только этого и ждёт.

— Волнуешься за меня? — усмехнулась девушка, глядя парню в глаза.

— Не хочу приходить на твои похороны, — ответил Малфой и ни один мускул на его лице не дрогнул.

Николь улыбнулась и опустила взгляд. На некоторое время повисла тишина, нарушаемая лишь шуршанием страниц книги Драко. Девушка только сейчас заметила, что он пришёл со стопкой фолиантов. Когтевранка поднялась и подошла к книжному шкафу, тоже решив приняться за чтение. На книжной полке она отыскала учебник по заклинаниям и вернулась на своё место.

Николь открыла учебник на нужном месте и попыталась прочесть страницу. Слова не складывались в предложения и теряли смысл почти сразу. Какая-то неосязаемая, назойливая мысль вертелась в голове, но никак не хотела обдуматься, чтобы, наконец, дать девушке собраться.

— Долго будешь в одну страницу пялиться? — услышала она насмешливый голос Малфоя слева от себя.

— Не знаю, — равнодушно ответила волшебница, уже привыкнув к его манере общения. — Не могу никак сосредоточиться, — Рейнер отложила книгу в сторону. — А сам-то чего не читаешь? — подозрительно улыбнулась когтевранка, указывая взглядом на его фолианты.

— Тут так спокойно, — вымотано вздохнул Драко. — Не хочу ничем грузить мозги, — он тоже отбросил в сторону книги. — Хотя надо.

Малфой положил голову на плечо когтевранки настолько привычным жестом, будто делал это уже тысячу раз. А Николь замерла, потому что несмотря на несколько месяцев общения, он никогда не позволял себе такого.

Время превратилось в тягучую жидкость, вязко засасывающую в свою трясину. Сбросить его голову значило в какой-то степени предать его доверие, но продолжать так сидеть казалось слишком… Просто слишком. От этого было ещё более странно, но так… Без напряжения, словно сейчас всё правильно.

Наконец, переступив через свою необъяснимую тревожность, Николь решила просто расслабиться и быть рядом с человеком, который ей действительно симпатичен — Малфой и правда казался ей хорошим. Потому Рейнер поджала коленку под себя, уложила свою голову на его, кажется, задремавшую макушку, и снова открыла книгу. На удивление работа пошла хорошо: страница сменяла страницу, текст хорошо уложился в голове.

Неужели это всё его влияние?

***