Разбитые на осколки

— Будь ты проклят, — шепчу я. С моими бедрами, что крепко прижаты к его ушам, я сомневаюсь, что он что-то слышит. И спасибо Господи, что не слышит. Я больше не могу контролировать свое тело. Оно передает всю власть в руки моей другой стороне личности, с которой мне еще не довелось познакомиться ранее. Мои бедра устремляются к лицу Зета.

Он сердито фыркает, впиваясь сильнее пальцами в мою кожу, издавая рык в мою киску, пока вылизывает меня самым потрясающим образом. Я оказываю ему сопротивление, когда он пытается отстраниться, не желая, чтобы он покидал мою киску, но он шлепает по моему бедру с такой силой, что у меня на глазах наворачиваются слезы. Боль вызывает мгновенную реакцию. Я опускаю ноги, захватывая желанные глотки воздуха. Грудь Зета тоже тяжело вздымается. И на его губах появляется снова коварная усмешка. Святое дерьмо, мне совершенно по хрен, что он опасен. Мне даже будет абсолютно наплевать, если он будет маньяком, который убивает своих жертв топором. Я никогда не выпущу его из этого дома.

— У тебя есть лед?

— Что?

— Замороженная вода, — недовольно бормочет он. — Есть?

Я киваю головой, пытаясь понять.

— Э, а, вроде, думаю, есть, а что?

Выпрямляясь, он стремительно пересекает комнату, направляясь к холодильнику, и практически срывает дверцу с петель. Я все еще сижу на столе с широко разведенными ногами, приподнимаясь на локтях, когда он возвращается. В его глазах блестят коварные искорки.

— Никогда бы не сказал по тебе, что ты любительница фруктового льда, — говорит он. Мой живот сжимается. О. Черт. У меня множество вещей припрятанных в холодильнике. А фруктовый лед со вкусом жевательной резинки насыщенно синего цвета, вероятно, стал виновником того, что ученые стали ставить диагноз рак в десять раз чаще. Это мое маленькое тайное удовольствие. И теперь Зет достает из-за спины именно его.

— О боже, тебе не следует помещать его в...

— Я прекрасно знаю, куда мне следует это засунуть, Слоан. — В его выражении лица сплошное коварство.

Бл*дь!

— Я не знаю, как я отношусь к этому, Зет.

— Я собираюсь сделать так, чтобы тебе очень понравилось, — произносит он, кивая, и только этого уже достаточно, чтобы я изменила свое мнение. Я все еще качаю головой, когда он вновь становится на колени и прижимает холодную вещь к моей чувствительной плоти.

Мой разум взывает меня сдвинуть ноги и убраться подальше от болезненно холодного ощущения у самой чувствительной части меня.

— Ублюдок! — Я пытаюсь пнуть его, но Зет хватает мою щиколотку; его брови сходятся вместе.

— Слоан, — говорит он, укоряя меня вновь. — Ты хочешь, чтобы я использовал веревку?

Я втягиваю нижнюю губу в рот, прикусывая ее. Пошло все. Мне следует подняться и выставить его вон из квартиры. С этим все понятно, он делает странные и сомнительные вещи, которые пугают меня до такой степени, что могут нагнать семь гребаных оттенков страха на меня, но это также возбуждает меня. Но это не очень удобно. И очень липко.

Зет умный парень — он наблюдает за всеми эмоциями на моем лице.

— Давай попробуем, — предлагает он, не усиливая свою хватку на моей щиколотке. Я практически слышу подтекст в его словах — доверься мне — и это меняет все. Он не просил меня об этом ранее. Я пару раз доверялась ему, и, как мне кажется, это было не очень благоразумным решением, но он еще никогда не просил меня об этом. Это похоже на развитие отношений в некотором роде. Я не уверена хорошо то или плохо.

— Хорошо... Отлично!

Он кивает в ответ на мои слова, решительный и мрачный, что кажется, немного забавным, особенно когда он держит фруктовый лед ярко-синего цвета в своей руке. Зет нежно проводит им по моей плоти, наблюдая за моей дрожью с самодовольным выражением лица. Затем наклоняется и облизывает сладкий след, что остался после фруктового льда, продолжая сверлить меня своим взглядом. Смена ощущений от холодного до обжигающе горячего заставляет мышцы моего лона непривычно сжаться.

— Проклятье!

Он вновь повторяет это же действие. Чередуя холодное и горячее ощущения. И чувство удовольствия пронзает меня снова и снова, не позволяя мне расслабиться. Наконец, холодное ощущение становится таким же приятным, как и горячее прикосновение его языка, и мои бедра устремляются вперед.

— Твой язык голубого цвета, — издаю я стон.

Зет игриво вскидывает бровь.

— Как и твоя киска.

Я прекрасно понимаю, что он собирается сделать в следующую секунду, и я не согласна, я совсем не согласна с этим. Нет, нет, я категорически не согласна. Но уже поздно. Он легко проскальзывает им в мой горячий жар, издавая предостерегающий рык, чтобы я не смела отодвинуться от него.