Разбитые надежды (СИ)

Сейчас Клаус работал официантом в одном из нью-йоркских ресторанов, где почти каждый день ему приходилось терпеть скандалы, устраиваемые богатыми посетителями или просто теми, кому не на кого было вылить желчь и нервные расстройства и переживания. Он со временем стал просто ненавидеть свою должность, потому что задыхался без творчества, а главное жалел о том, что не поступил в Брауновский университет. На конкурс для специальности «литература и культура» он отправил то своё сочинение о Кэролайн. Конкурс Майклсон не прошёл, а один профессор из приёмной комиссии недвусмысленно намекнул парню, что рассказ похож на «безыдейные записочки мечтательного парня» и лишён концепции и идеи, хотя язык написания прекрасен и многообразен.

Иногда под закрытие ресторана за Клаусом приезжал Стефан на «еле живом» Ford года 2000, который он купил за ящик пива у какого-то пьяного директора салона сотовой связи. Сам же Сальваторе работал в отделе зоотоваров, куда его взяли из тех соображений, что он «большой клоун» и можно взять его «чисто по приколу», авось хоть продажи поднимутся, сам Стефан, разумеется, об этом не знал. И продажи действительно стремительно поднялись, потому что до весельчака-Стефа никто не умел так театрально и вдумчиво толкать покупателю кошачий корм или клетку для попугая.

На часах было ровно одиннадцать, Клаус сонно опустил голову на сложенные перед собой на столе руки: он работал так уже шестые сутки, потому что одна из коллег ушла в отпуск, персонала не хватало, и Клаус по доброте душевной опять взял на себя всю лишнюю работу. На улице шумели автомобили, нервозно толкаясь в вечерней пробке, ругались между собой прохожие. Клаусу снился «идеальный мегаполис», в котором нет ни нервов, ни тревог, где невероятные технологии украшают его сверхновое гармоничное существование, а сам Клаус добирается домой, летя по воздуху: каким образом, он не понимал, ибо во сне всё пространно и не имеет в себе логики.

- Эй, старик, поднимайся, поехали домой, – Стефан тихонько тряс друга за плечо.

- Ах, это ты, Стеф! – резко очнулся Клаус, – напугал-то, а я тут уже почти заснул. Можно я у тебя сегодня перекантуюсь, а то у меня в холодильнике мышь повесилась?

- Да не вопрос, как раз сам хотел тебе предложить: я собирался какую-нибудь комедию перед сном посмотреть, а в одиночестве смеяться скучно.

«Самый обычный, ничем не отличающийся от других вечер. Но мне же 19 лет! Мне всего лишь 19 лет! Неужели это будет длиться вечно?»

***

Холодный октябрьский вечер загнал в ресторан кучу народа, который зашёл сюда больше из соображения «погреться» нежели поесть.

- Майклсон! Чёрт подери, я долго буду орать? Заказ для пятого, восьмого и девятого столика готов, тащи сюда свою задницу, и вперёд! – шеф-повар Роберт Смит не умел разговаривать никак иначе, кроме как на повышенных тонах. Он был талантливым поваром, но на редкость оскотинившимся человеком.

- Я уже бегу, бегу! – оправдывался Ник на ходу, – я просто обслуживал двенадцатый столик.

Под «обслуживал» Клаус имел в виду свой обычай поинтересоваться у посетителей, понравилось ли им блюдо и качество обслуживания и чем он может быть ещё полезен, а кроме того спрашивал мельком о погоде и прочих мелочах. Это его неравнодушие к работе и обаяние подсознательно влекли сюда обратно снова и снова. Мистер Смит понимал, что Клаус сколотил ему новый пласт клиентуры: той, которая идёт сюда не только поесть, но и к конкретному человеку, чтобы вновь почувствовать себя нужными и одаренными заботой чужого человека – официанта. Оттого он жадно боялся потерять такого ценного сотрудника, но самому юноше ни намёком не давал об этом знать.

Взяв профессиональной хваткой разом три блюда, Никлаус бодро и осторожно направился в зал, подавать на стол кулинарные изыски и свой внутренний свет. Приближался девятый столик, а вместе с ним и тонкий, свежий аромат женского парфюма. За столиком сидел солидного вида господин и сжимал в своей руке тонкую ручку белокурой одетой с иголочки девушки, которая в ответ на его умоляющий взгляд лишь скептично усмехалась звонким голосом.

- Спасибо, – отрывисто и преждевременно бросил солидный господин, подняв бегающий печальный взгляд.

- Прошу, ваш заказ…

Клаус не успел расписать то, что входило в заказ, потому что внутри него всё сжалось, а по голове словно больно ударили чем-то тяжёлым, оставляющим глухой звон в ушах: белокурая девушка обратила на него свои насмешливые голубые глаза, губы её скривились, выдавая в своей владелице то, что её застали врасплох.

- Да, спасибо, – холодно и отстранёно повторила она за своим кавалером тоном, выдающим желание спровадить официанта.

Клаус не мог не узнать свою Кэролайн, пусть и роскошно разодетую и с этим выставленным напоказ холодным взглядом. В собственных мыслях он вернулся в тот момент, когда всё разрушилось. Он ненавидел это время и не желал его вспоминать, но это сейчас было уже невозможно.

========== 12 Глава. «Я, конечно, помню всё» ==========