Разбитые осколки

Лорен согласилась сходить на несколько сеансов со мной, и мы договорились, что на некоторых сеансах я буду один. Хелен сегодня в хорошем расположении. Хотел бы я быть сегодня в лучшем настроении. Вчерашний день один из самых стоящих за долгое время. Узнать, что у меня есть средства и ресурсы, чтобы сделать что-то хорошее, и возможность купить что-то для Лорен и Кэйлен, не беспокоясь о цене – незабываемые ощущения.

Я никогда не испытывал этого раньше. Никогда не считал себя бедным – мои родители владели фермой еще до моего рождения, у нас всегда было две машины и хороший дом. Но родители воспитывали меня ответственным к деньгам, поэтому после покупок первой необходимости оставалось почти ничего, и тем более это мелочь, чтобы действительно изменить мир. Но теперь это кажется возможным. С этими деньгами я могу дышать и не думать о том, как плохо все было, или о вещах, которые у меня не было шанса сделать, потому что теперь у меня есть возможность сделать больше, чем я когда-либо себе представлял.

Лорен выглядела такой красивой, когда я разбудил ее прошлой ночью. Я боролся с собой: дать ей поспать или нет, но мне хотелось поделиться с ней своими чувствами, показать ей, что я не такой грустный и унылый. Видя, как она смотрит на меня, не на них, а на меня, как стонет мое имя и лежит в моих объятиях – мне хотелось просто наслаждаться временем с женой. И даже сегодня утром, наблюдая за тем, как она спит, а затем, разговаривая с ней о том, что может быть в будущем, я чувствовал себя бы прекрасно, но потом она вспомнила ту песню.

– Ты, кажется, глубоко задумался, как насчет того, чтобы поделиться? – Хелен улыбается мне, как заботливый старый друг, я разочарованно выдыхаю.

Это наш четвертый сеанс вместе, и я чувствую себя с ней более комфортно, но иногда мне кажется, открыться ей – все рано, что вырывать зубы. Открытость означает получение ответов, а они мне нужны, особенно если у меня есть возможность сделать все правильно. Всё то время, которое у меня отняли, стоило того, если бы я действительно мог сделать что-то хорошее. Компенсировало бы невозможность получить лицензию на преподавание, никогда не путешествовать или следовать принятому решению.

– Я кое-что вспомнил, – говорю я ей, и она выпрямляется в кресле. – Лорен говорит, что это одна из ее любимых песен, – объясняю я.

Хелен берет ручку и что-то записывает в блокноте.

– Я сыграл ее вчера вечером, а сегодня утром она сказала, что это ее любимая песня. Она слушала ее все время, пока не вышла замуж за Кэла, – говорю я ей.

Хелен выгибает бровь.

– Ты имеешь в виду, прежде чем она вышла за тебя замуж, – поправляет она меня, и я пожимаю плечами. – У тебя и раньше были воспоминания.

– Да, но раньше они были как воспоминания, а сейчас все было не так. Я просто знал... наверное, – она кивает и продолжает что-то писать. – Это же хорошо? – спрашиваю я, и женщина смотрит на меня с мягкой улыбкой.

– Да, любое воспоминание, которое приходит к тебе – это хорошо, и то, что оно пришло не так, как то, что ты называешь воспоминанием, не повод для беспокойства. Во всяком случае, я бы сказала, что им поделились, – весело говорит она, и я смотрю на нее в замешательстве.

– Что ты имеешь в виду?

– Это означает, что иногда ты можешь похищать воспоминания, а иногда они предоставляются другой стороной тебя, – объясняет она.

– Ты имеешь в виду Кэла или Коллина?

– Именно. Как ты себя чувствовал в тот момент? – Хелен сидит в кресле и ждет моего ответа.

– Я чувствовал себя великолепно. Мне всегда хорошо, когда я играю на гитаре, но почему они делятся со мной воспоминаниями?

– Возможно, по многим причинам, но делиться мыслями и воспоминаниями – это хорошо. Не могу сказать наверняка, пока не поговорю с ними, но Коллин выразил готовность поделиться с тобой, – говорит она небрежно.

Я чувствую, как хмурюсь. Разве он не величайший?

– Крис, как ты относишься к Коллину?

– Я не знаю этого парня. Он просто еще одно препятствие, которое нужно преодолеть, – говорю я ей, пожимая плечами.

– Ты уже начал писать им письма? – она спрашивает, и я понимаю, что совершенно забыл о письмах.

– У меня было много дел с тем, чтобы устроиться на работу, моя мама здесь и проводит время с Кэйлен и Лорен.

– Тридцать минут в день не так уж много, – упрекает она.

Я переношу свой вес на локти. Не хочу писать им письма – это кажется глупым и нелепым, но что я знаю? Я потерялся в этом больше, чем кто-либо другой.

– Я начну сегодня вечером, – обещаю я ей, и она выглядит довольной.

– Ты их слышал? – Хелен спрашивает, и я смущенно смотрю на нее. – Ты слышал, чтобы кто-нибудь из них пытался заговорить с тобой? – не так уж часто люди говорят, что вы слышите голоса, будто это обычное дело.

– Я так не думаю.

– Почему ты так не думаешь? – она начинает задавать слишком много вопросов, и я чувствую, что становлюсь нетерпеливым и беспокойным, поэтому вытягиваю ноги перед собой, заставляя пространство внезапно казаться меньше.