Разбитые острова

Она так и не узнала, как именно был убит Лим. Случилась очередная схватка, и его тело нашли на улице – вскоре после окуна. Парень истек кровью до смерти – у него была перерезана артерия. Возможно, он все же поучаствовал в бою, а может, и просто напоролся на бандитов – в Виллирене тогда случалось всякое.

Город полнился слухами о свирепости окунов. Сначала речь шла о том, что они перерезали всех людей и румелей на одном из северных островов, не оставив там ни одной живой души, потом стали говорить, что в гавань Виллирена вошли огромные железные штуковины, и из их трюмов буквально хлынули окуны, затопляя собой улицы и с легкостью кося людей направо и налево. Как главнокомандующий сумел одержать над ними верх, население Фактории-54 так и не узнало, но он как-то справился, и угроза нового нашествия окунов миновала – по крайней мере, временно.

Тогда Джеза нашла окунов чудовищной формой жизни, куда более устрашающей, чем все, что они могли надеяться создать. Лим еще заметил, что природа иногда сходит с ума и творит такое, что никакому воображению и в страшном сне не привидится.

Окуны были огромного роста, они ходили на двух ногах и носили панцири, как у крабов, сильно напоминая помесь гоминидов с ракообразными. В то же время их сходство с людьми не вызывало сомнений – у них были человеческие глаза, руки, ноги, все парами, что скорее наводило на мысль об их земном происхождении в результате какой-то непредвиденной мутации, чем о вмешательстве иномирного разума. Однако военные придерживались именно такой точки зрения: окуны просачиваются к нам из иного мира, хотя многие люди сомневались.

Притащив дохлого окуна к себе на фабрику, молодые люди сразу взялись за его вскрытие. Лим хотел знать все о его внутреннем устройстве, о том, как работают его органы, как двигаются мышцы. Он закатал рукава, приготовил инструменты, и все принялись за дело.

Сначала они выпустили из него всю черную едкую жидкость, которая с тех пор так и стояла в контейнерах. После этого они решили вскрыть его панцирь, но в конце концов прибегли к другому средству: распилили суставы и панцирные сочленения, а потом вырезали мягкие ткани изнутри, сохранив таким образом закрывавшие их пластины неповрежденными. Всего их набралось около трех сотен разных форм и размеров: самая крупная защищала грудь, самые мелкие прикрывали места роста когтей. То, что они увидели внутри, под панцирем, поразило их своим сходством с анатомией человека или румеля, хотя и, несомненно, усиленной неизвестными этому миру приемами, так что результаты внушали трепет. У этого существа была пара сердец, по размерам немного превосходящих человеческие, и две пары органов, аналогичных легким. Соответственно, его тело обладало большим количеством трубок, напоминавших вены и артерии, а еще в его плоть были встроены непонятные проводки медно-красного цвета, идущие сквозь шею в голову.

Именно голову оказалось труднее всего вскрыть. Ребята пустили в дело все бывшие в их распоряжении инструменты, и все равно пришлось прибегать к реликвиям: с их помощью в боковой стенке головы прожгли отверстие. Когда череп наконец был взломан, исследователи застыли, раскрыв рты: внутри они увидели клубок проволоки, не толще человеческого волоса, и дюжины мелких металлических квадратиков с вытравленным на них решетчатым рисунком, поверх которого было что-то напаяно. Еще там были предметы, похожие на драгоценные камни, их исследователи так и не смогли опознать; они покоились в желеобразной субстанции, которая при прикосновении прожгла их одежду, но не повредила кожу. Она была и органической, и механической одновременно, причем без всякой ясно опознаваемой структуры.

От окуна, самого страшного и удивительного существа из всех, каких они видели в жизни, осталась груда фрагментов. Дни напролет все члены группы ломали над ними головы, пытаясь извлечь из них что-то полезное. Они подробно зарисовывали, как соединяются друг с другом разные части тела, составляли списки материалов, из которых, предположительно, могли быть изготовлены те или иные органы, подвергали их воздействию разных земных субстанций и тщательно фиксировали результаты. И все же сложность устройства этого организма заставила их признать свое поражение. Перед ними было нечто, превышавшее возможности их понимания.

Исключением оказался лишь панцирь.

Он сильно напоминал хитин, встречавшийся повсеместно на островах архипелага, с той только разницей, что был более плотным, гибким и совершенно непроницаемым. Они решили воспроизвести его, и Лим, при помощи Джезы, начал использовать одну особенно крупную обнаруженную ими реликвию для создания отливочных форм, при помощи которых они надеялись повторить самые большие части.