Разбой

– С демагогом нельзя спорить логически. С демагогом вообще нельзя спорить, не опускаясь до его уровня. А как опустимся до его уровня, там он нас опытом побьёт. Его можно только на смех поднять. Здесь Гроа поможет, – мистагог почесал волчице загривок. – Я его спрошу: «Рагаллайг, так что ты хочешь, чтоб мы выбрали? Токамак строить или к зиме готовиться»? Понятно, он снова начнёт турусы на колёсах про зиму разводить. Тут я спрошу: «Рагаллайг, а для себя что сейчас выберешь? Чтоб тебя Гроа за нос укусила, или моей чупагой по лбу»?

При упоминании своего имени в сочетании с «укусила», волчица слегка наморщила нос, показав внушительные зубы, находившиеся в безукоризненном для её возраста состоянии.

– А что он ответит? – и без того очаровательное личико Каи просияло в улыбке.

– Что бы он ни ответил, пока тинг смеётся, я скажу: «В обоих случаях, правильный ответ – и то, и другое! К зиме готовиться – токамак строить»! А зазевается, так и огрею! – старец с неожиданной прытью крутанул топориком. – Слегка.

– Мистагог, схоласты! – со стороны кормы, в библиотеку просунул голову корчмарь. – Подогретое пиво с пряностями и ма-а-аленькие колбаски, жаренные с сыром!

– Ты думаешь, мы землеройки, что кормить надо каждые полчаса? – беззлобно съязвил Поволян.

– Дело чести, чтоб такие гости голодными не ушли!

– А ергач у тебя есть? – спросил Вамба.

– Лучший синеземельский! – корчмарь поднял с тележки термос.

– И нам ергача! – сказал приодетый и очень, очень, очень довольный Самбор. – И колбасы с сыром!

Мечник стоял чуть позади Меттхильд в проёме, что вёл вперёд по ходу «Клекотуна Китового Чертога». Если Самбор основательно разрядился, то с мечницы вообще можно было писать историческую картину в духе Фритьофа Найдёныша «Гуннхильд, мать конунгов» или «Главуша посадница», а то и «Явление Гулльвейг перед асами» (ту, разумеется, не воспроизводя слишком современные прямоугольные очочки без оправы). «И Самбору с женой повезло», – Вамба мысленно порадовался за товарища, не стоявшего без дела, а уже успевшего хозяйственно облапить плотно обтянутый драгоценной тканью стройный стан своей спутницы.

– Вы вовремя, – сказал Поволян. – Как раз стратегию для тинга обсуждаем. Мне чимара, если есть, а нет, так воды.

Мечник и мечница поясно поклонились старцу.

– Чимара? Не сыщись, сам со дна моря б достал! – корчмарь на миг обернулся. – Йоккум, живо за кипятком! Какого велишь, динландского, саликского, или сересского?

– Динландского, без затей. Слушай, Самбор. Ещё раз про тинг. Имеем цель – получить золота на переделку недостроенного токамака на «Гулльвейг» по твоей теории. Имеем два препятствия – Рагаллайга демагога и Сеймура Кнутлинга. До того места, где Гроа и я обезвреживаем демагога, мы уже добрались. Дальше может выйти твой черёд. Если кто спросит, почему первый токамак непременно нужно ставить на космолёт, ответишь ты.

– Подводки для азота уже готовы, полость для плазмы…

– Не это. Тингу нужна не техника, а драма.

– Про драйгенских колонистов!

– Вот. С колонистов начнёшь, мол, иначе им погибель неминуемая, чолдонцы все южные космодромы или захватили, или отрезали, а с «Ванахейма» межпланетную грузовую ракету не запустить. А дальше подойди прямо к скамье Йокки, и на неё вывали драйгенскую невидаль!

– Мистагог, провидел ли ты, что это? – с надеждой спросила Кая.

– Увы мне, внученька, не провидел. В лучший микроскоп, и то не все части разберёшь, но тот волновод, что на ней стоит… После тинга покажу, в чём там странность.

– А с тем механизмом, что нам самусы передали, никак не связано? – уточнил Самбор.

– На первый взгляд, скажем, что нет. Драйгенская невидаль – точно не с Хейма. Да и не с Драйгена. По начальной прикидке, изотопный состав вообще ни на что в системе Сунны не похож. А кусок машины, за который демонопоклонники готовы были целое стойбище перебить, на нём рунные числа, и разметка по-квенски. Дай срок, определим, как схема работает, и почему стольких жизней стоила, а тингу расскажешь только про драйгенскую диковину. Просто расскажешь. Первое, что уровень технологии там такой, что мы даже разобрать не можем, что это. Может, она ёжиков в слонов превращает – и того пока нельзя исключить. Это удар по жадности – кто знает, какие ещё тайны да сокровища за драйгенским эпициклом? Второе, что диковина стояла не то в крепости, не то на корабле, а на чём – не разберёшь, потому что крепость ли, корабль ли – неизвестно кто в куски разнёс. Это удар по страху.

– Так вроде не первый уже след, что в космосе кто-то что-то неполюбовно делил? – спросил поморянин. – И не второй? Я читал, и Фейнодоксо рассказывал, вы на луне…

– Вмиг тебе тинг вспомнит, что «Астрономический вестник» печатал две дюжины лет назад, – пресёк его старец, смягчая сарказм слов тоном голоса. – У рядовичей, кто туда за золотой сотней припрётся, понятия вообще едва ли больше, чем у коня.

– Самую малость, но больше, – осторожно предположил мечник. – Рядовичи всё-таки не гадят всё время на мостовую, как кони. А когда и гадят, то больше по пьяни.