Разбойничья дорога

На ватных ногах я поспешил за ним. Я хотел только одного: бежать, бежать из этого проклятого места, пока дурной воздух не прибавил к этой коллекции наши кости.

Это место до сих пор снится мне в ночных кошмарах. И более всего терзает меня воспоминание о черепках. Я могу поверить, что цепи остались там просто потому, что снимать их с трупов было бы еще сложнее, но глиняные сосуды означали еду и воду. Мне хотелось бы верить, что жертвы попадали сюда уже мертвыми… ну, в крайнем случае почти мертвыми. Из того, что мне известно, это могут быть преступники, или нарушившие обет жрецы, или кто-то в этом роде. Но я знаю, что думал Ториан, и сам верил в это. И верю до сих пор.

Должно быть, врач или аптекарь определил бы по этим костям гораздо больше. Он мог бы сказать нам, были ли среди жертв женщины. Он мог бы утешить нас, сказав, что некоторые из умерших были совсем уже старыми и дряхлыми. Мне хотелось бы верить в то, что Балор, спасая свой народ, остаток своей земной жизни правил Занадоном – если хотел, конечно. Однако живой бог должен рано или поздно вернуться туда, откуда пришел, исчезнув не менее загадочно, чем явился. Даже если он мирно почил в своей постели, после него не останется разлагающийся труп. Храм никак не мог обойтись без тайного захоронения, места, где можно спрятать останки бога. Мне хотелось бы верить, что мы с Торианом наткнулись той ночью на такое захоронение, на братскую могилу.

Но Ториан уже спрашивал этой ночью: что случится, когда Балор спасет Занадон? Если боги и не ответили ему прямо, они намекнули достаточно прозрачно. Не могу сказать, чтобы я особенно переживал за Грамиана Фотия, но и ему я не желал такой участи – валяться скованным в этой темнице в ожидании скорой смерти. Гораздо страшнее была мысль о том, что такая же участь может ожидать и супругу Балора. Я отчаянно жалел, что не могу притащить сюда Бедиана Тарпита и военачальника Арксиса – пусть бы полюбовались.

Мы вернулись к лестнице, по которой попали сюда, и пошли по другому коридору. Следующие несколько отсеков подземелья оказались пусты. Еще два были завалены обломками давно обрушившихся полок и грудами истлевших пергаментов. Несколько свитков отлетели в сторону и сохранились чуть лучше – по крайней мере по ним можно было понять, что они были когда-то документами. Мы попали в храмовый архив. Судя по всему, крысам он пришелся по вкусу.

Пройдя подземелье из конца в конец, мы оказались еще перед одной лестницей, упирающейся наверху в люк. В потайном хранилище царила вечная ночь, но там, наверху, уже занимался день, и обитатели храма могли проснуться.

– Ну, Меняла Историй? – Ториан посмотрел на меня в упор. – Что твои боги, выведут нас наружу в целости и сохранности?

– Разумеется, – вздохнул я и шагнул на лестницу.

По правде говоря, мне было настолько дурно от тяжелого воздуха подземелья, что я почти не думал о том, что может ждать меня наверху. Я поднялся наверх, уперся руками в камень и напрягся.

Камень поднялся бесшумно. Люк открылся в темноту. Успокоившись, я толкнул его сильнее. Свет ударил мне в глаза так внезапно, что я чуть не уронил крышку – грохот от ее падения разбудил бы весь храм. Вместе со светом в глаза полетела пыль. Только теперь я понял, что нахожусь под ковром. Я прислушался и услышал хорошо знакомый звук – чей-то храп. Ториан взялся за люк, приняв его вес на себя, я отполз в сторону и высунул голову из-под ковра, оглядываясь. Комната была большой и богато обставленной – вся в разноцветных коврах и резной мебели. Сквозь высокое окно лился утренний свет. Звучный храп издавал раскинувшийся на пуховой перине в алой шелковой пижаме верховный жрец Нагьяк.

Проснись Нагьяк в следующие несколько минут, он стал бы свидетелем чрезвычайно странного поведения собственного ковра на полу – тот шевелился, горбился и в конце концов исторг из-под себя исхудавшего мужчину с коротко стриженной бородкой, после чего вздыбился еще сильнее и из-под него вылез второй мужчина, заметно крупнее первого. Нагьяк мог бы услышать сдавленные проклятия, когда эти двое, ломая ногти, осторожно опускали камень на место. Однако боги не стали будить его в столь ранний час, и он продолжал храпеть.

Мы расправили ковер, на цыпочках прокрались к двери и вышли. Само собой разумеется, коридор был пуст.

Я неплохо ориентируюсь в пространстве, так что не сомневался в том, что мы находимся в западной части храма, на уровне земли. Мы поспешили по коридору к светлому пятну, означавшему выход и безопасность – точнее, относительную безопасность. Мы все равно должны были избегать стражников, однако за пределами священного храма нам не угрожало ничего страшнее быстрой смерти. Порка или рабство казались теперь и вовсе пустяком.

Возможно, сказывалось пребывание в затхлом подземелье, а может, я просто смертельно устал, но меня уже ничего не беспокоило. Думаю, что Ториан пребывал в таком же состоянии.

– Ну и куда мы пойдем теперь, Меняла? – спросил он, даже не пытаясь приглушить голос.

– Искать любовника, конечно.

– Любовника Шалиаль? Ты знаешь, кто он?