Разбойничий тракт

– А кто был бы против, – с нагловатой усмешкой сказал он. – Пусть объявляется, откручивать баранам рога мы тоже умеем.

Казаки солидарно засмеялись.

– Опять вчерась ходил до своей чеченки? – спросил Панкрата друг Николка, когда все снова принялись за еду.

– Ходил, – не стал отпираться тот.

– Ну и как, согласная она пойти за тебя замуж?

– Сегодня даст окончательный ответ. – Казак потянулся, пошевелил ноздрями, втягивая аппетитный запах жареного мяса, доносящийся от костра, и признался: – Вчера я одного ее жениха срубил, здоровый медведь попался, едва управился.

– Ловка-ач!… Если девка красивая, то женихов у нее половина аула.

– Одним стало меньше, – ухмыльнулся Панкрат. – А другие пока не появлялись, когда покажутся, тогда и погутарим.

– А с Мусой как будешь думать? – не отставал Николка. – Не потому ли абреки решились наведаться на нашу сторону, что твой отец убил ихнего вожака Ахмет-Даргана с дочерьми и с зятем? А вчера и ты сам чеченца-жениха на свой счет записал.

– Кто его знает. Может, из-за Ахметки с тем женихом они поднялись, а может, пришло время для новых разбоев… Ничего, придет черед, и Муса никуда не денется, пусть молится своему Аллаху, чтобы обратно живым вернуться.

– Это правда, нынче Терек стал бурным, – расправил плечи друг. – Русские полки один за другим до чеченцев повадились.

– По всему видно, что готовится новое наступление, – оживились служивые.

Известие о том, что их урядник убил абрека, для них было не в новинку, стычки происходили почти ежедневно.

– Слыхали, офицер, который у калмычки на постое, сказывал, будто император повелел идти на Туретчину, прямо на ихний Трабзон. А там и до Средиземного моря, если напрямки, то рукой подать.

– Скажи еще, государь войско на Индию пошлет, как отец его Павел Петрович, – не согласился кто-то. – Эдак мы так размахнемся, что никто не остановит.

– А мы, дураки, тут засиделись, – весело добавил Ермилка, неся в руках полные обжаренного мяса железные пруты. – Что, братья казаки, подкрепимся – и пора сбираться в поход. Нам что на Туретчину, что на Индию…

После сытного завтрака, запитого добрыми порциями чихиря, казаки разошлись кто в секрет, кто наблюдателем на вышку, а кто в избушку, поспать после ночного бдения. Подгонять никого не пришлось, каждый знал обязанности назубок.

Панкрат лишь проследил за тем, чтобы служивые не расслаблялись. Несмотря на возраст и на младший чин, на кордоне его почитали за старшего. Он, как и его батька Дарган, подавал большие надежды, метя в высокие чины. Отец, правда, проштрафился перед царскими чинодралами, поэтому и застрял в сотниках, зато первенца натаскивал по всем статьям казачьей службы, добиваясь, чтобы ошибок Панкрат не допускал.

Несмотря на великие потуги матери, мечтающей отослать детей учиться в далекие города и страны, переломить военный стержень ей удалось пока в душе лишь у среднего Захара. Младший Петрашка-Пьер, испытывавший, как и Захар, сильную тягу к знаниям, еще во всем подражал старшему Панкрату-Пако, а тот брал пример с отца. Все шло не по материнской мечте, а по задуманному хозяином дома.

Солнце на небосклоне неторопко приближалось к заветной точке. Панкрату пора было идти к реке и переправляться на другой берег. Он в который раз осмотрел оружие.

Сегодня урядник решил захватить с собой ружье, на случай если придется отбиваться от родственников девушки. Близких по крови дядьев и других мужчин у нее не было, но могли подключиться родные со стороны жены брата и мужа сестры. Впрочем, Муса, брат Айсет, один стоил многих, он заменил убитого отца, встав во главе банды абреков, дерзкими набегами терзающих путников на дорогах и жителей населенных пунктов на приграничной русской территории.

Пощелкав курком, Панкрат взглянул на тени от деревьев и, закинув ружье за плечи, скорым шагом заспешил к Тереку. В аулах, с виду присмиревших, но до сей поры неспокойных, с плоскими крышами на бедных хижинах движение заметно убавилось, наступало время очередного намаза. Издалека прилетел тоскливый голос муллы, он и подал сигнал к действию.

Панкрат разделся и, поддерживая над головой узел с одеждой и оружием, поплыл по течению вкось, подрезая тугие струи мутного Терека. На вражеской стороне никого не было, карагачевый лес вперемежку со столетними дубами принял казака в тенистую прохладу, заставил быстрее одеваться и перебирать ногами, чтобы согреться.

Когда сквозь ветви показалась скала с журчащим из нее ручейком, Панкрат уже бежал, не в силах справиться с волнением. Но как бы его ни лихорадило, ни один металлический звук не потревожил тишины леса, хотя оружия на нем было навешано предостаточно – так умело закреплялось оно на положенных ему местах. Ловкость управляться с военным снаряжением была заимствована казаками у горцев и передавалась из поколения в поколение как наипервейшее средство, необходимое для достижения победы над врагом.