Разбойник Чуркин. Том 1

– Вы вот что, ребята, может, на дороге Василий вам встретится, так вы его, того, сграбастайте, да прямо в стан и волоките, – приказывала им власть.

– Ладно, попадётся, так не уйдёт, – слышались голоса.

– Как бы не так! Попадись он мне сейчас, да и чёрт с ним, мимо пройду, ещё поклонюсь, да скажу: «здравствуй, мол, Василий Васильевич, в гости милости просим», ввернул кто-то из толпы.

– Знамо так, попробуй, задержи его, – подтверждали окружающие.

И так, облава не принесла никаких результатов, хотя исправник и надеялся на успех её и только уже после сознался, что с таким разбойником, как Чуркин, не скоро справишься.

Из добытых при облаве волостными старшинами сведений о разбойнике, донесено было по начальству волостными старшинами, что крестьянин деревни Анцифировой, Тимофей Степанов, после Пасхи видел Чуркина в лесу около своей деревни, но никому о том не сказал. Другие крестьяне видели его на кладбище, близ деревни Смолевой, где он с товарищами своими, Новиковым и Сергеевым, пили вино, которое выносил им крестьянин той деревни, Клим Горячев. Но из этих донесений ничего нужного к поимке шайки Чуркина узнать было нельзя. Оставалось только допросить некоторых лиц, которых подозревали в близком знакомстве с Чуркиным. Из них первой была вызвана крестьянка деревни Ляховой, Елена Прокофьева Щедрина.

– Ты, голубушка, знаешь Чуркина? – спросил у неё исправник.

– Как тебе сказать, родимый ты мой? Знать-то я, его знаю. Видала – бывал он, зверь этакий, у меня, – ответила та.

– Зачем он приходил?

– Денег просил. Пришёл это с пистолетом в руках, да прямо и наставил мне его в лицо: «убью!» говорит. Я на колени перед ним – «не губи, мол, душу христианскую, все отдам». А он, леший этакий, как зарычит на меня – «Знаю я тебя, вы меня полиции хотели выдать!… Крестись, тут тебе и капут»…. Насилу только прощения вымолила, а то бы убил разбойник.

– Ну, а денег ты ему дала?

– Двадцатипятирублёвку сунула, сударик мой. Вышел он из моего дома на улицу и давай палить из пистолета-то в столб – так у меня волосы дыбом встали со страха.

– Позвать ко мне старосту деревни Елизаровой! – крикнул исправник, отпустив Щедрину.

Вошёл невзрачный мужичонка, с рыженькой бородкой, и в пояс поклонился начальству.

– Ты Федот Нефедов?

– Я буду, ваше высокоблагородие, – переминаясь с ноги на ногу и почёсывая шершавую голову свою, ответил тот:

– Ты в деревне, ракалия этакая, кабак содержишь?

– Содержу, так точно.

– У тебя был Чуркин 15 апреля?

– Всякий народ бывает, на то кабак есть. Чуркина я в глаза никогда не видал.

– Врёшь, он у тебя пьян напился, и ты его в своей горнице спать положил.

– Нет, спал у меня другой кто-то, а не Чуркин.

– Арестовать его, а дело передать мировому посреднику, – сказал исправник своему письмоводителю.

Сотские подхватили Федота и поволокли в секретную.

Затем дело дошло до Юркинского сельского старосты, Николая Власова Пухова, оказавшегося двоюродным братом Чуркина, который знал, где находился разбойник, в момент облавы, в дни 27 и 28 мая, и предупредил его об опасности.

– Ты говорил волостному старшине, что я, будто бы, приказывал тебе идти за сбором податей в день облавы на Чуркина? – грозно спросил у него исправник.

Пухов молчал.

– Что ж ты не отвечаешь?

– Виноват, ваше высокоблагородие, выпивши был.

– Хорошо. Отправить его к мировому посреднику! Не беспокойся, приятель, Владимирка-то широка, за такие деяния и ты по ней прогуляешься.

После только выяснилось, что Чуркин, в то время, когда его искали по лесам и оврагам, проживал себе преспокойно в деревне Барской, в доме одного крестьянина, и беззаботно гулял с своими подручными, Новиковым и Сергеевым.

31 мая, становому приставу было донесено, что Чуркина с его товарищами видели в лесу, у Громова моста, с ним был также и крестьянин деревни Давыдовой, Агап Жиряков, а 1 июня он приходил в гости к трактирщику Давиду Богданову, торгующему в Ильинском погосте.

Пристав в то же время послал сотских на Ильинский погост, чтобы узнать, действительно ли Чуркин был там в сказанном трактире, но, по дознанию их, никто из жителей не подтвердил этого. А между тем, Чуркин разгуливал по этим окрестностям, как у себя дома.

1 июня, перед вечером, крестьянин деревни Куровской, Фёдор Фёдоров, шёл с женою своей из деревни Цаплиной в своё селение лесом. Вдруг из-за кустов к ним вышли на встречу три человека, с папиросами в зубах, остановили и сказали им:

– Деньги есть?

– Какие у нас деньги! Сами хотим побираться, ответил им Фёдоров.

– Так сапоги снимай! – крикнул на него русый разбойник.

– Оставь его, не трогай, – сказал другой из шайки. Это был Чуркин.

Фёдоров поклонился ему и пошёл с женою своей дорогою. Добравшись до деревни, он заявил о своём приключении старосте деревни, а тот донёс о том становому. Последний вызвал к себе Фёдорова и спросил:

– Ты видел 1 июня в Куровском лесу разбойников?

– Видел. Сапоги у меня хотели они снять.

– Какие из себя и сколько их было?

– Кажись, трое. Один был русый такой, другой рыжий, а третий чёрный с пистолетом в руках.

– Чуркина ты знаешь?

– Нет, я его никогда не видал.