Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа

– Благодарю за щедрость и за то, что спасли мне жизнь. Да пребудет с вами милость Аллаха, – ответил марабут, садясь в седло. – Будьте осторожны. Туареги зорко следят, чтобы нога европейца не ступала в пустыню. Опасаются мести французов.

С этими словами он поднял верблюда и тронулся с места.

– Хозяин, что вы думаете об этом святоше? – спросил Рокко, глядя вслед марабуту, уже почти скрывшемуся за дюной.

– Что он явно был свидетелем расправы с экспедицией.

– И наверняка подзуживал туарегов напасть на неверных, – прибавил Бен. – Эти марабуты – опасные хитрецы.

Полчаса спустя караван возобновил путь к песчаным равнинам юга.

Глава XII Вендетта в пустыне

Переходы по безводному морю, как поэтически именуют арабы необъятные, безжизненные равнины Сахары, становились все утомительнее и тоскливее. Один песчаный бархан сменял другой, и казалось, нет конца этим недвижным волнам. Взгляду не на чем было остановиться, и сердце охватывала беспредельная печаль.

Лишь изредка у подножия скал, островками торчавших из песка, можно было найти хилые, высохшие под палящим солнцем кустики, на которые набрасывались верблюды, жадно вырывая их друг у друга.

Это была настоящая пустыня. Ни деревца, радующего взор, ни колодца, чтобы смочить пересохшие губы, ни единой живой души. Все звери и птицы, обитающие в Сахаре, будь то хищники, газели или страусы, стараются держаться поближе к оазисам.

Над этим морем песка и пламени висел зной, превращающий кожу в пожелтевший пергамент и алчно поглощающий влагу из тел и тощих бурдюков. А еще был свет. Временами складывалось впечатление, что глаза больше не выдержат яростных бликов, тысячами игл впивающихся под ставшие прозрачными веки.

Горизонт полыхал. Наверху – ослепительное солнце, внизу – раскаленный, блестящий до рези в глазах песок.

Караван упорно продвигался к Берамету. Надо было пополнить стремительно сокращавшиеся запасы воды и нагнать Аль-Абьяда. Тем не менее вскоре пришлось отказаться от дневных переходов, хотя маркиз и Рокко, непривычные к такому климату, страдали даже лежа в палатках, превращавшихся под лучами солнца в настоящие печи.

В дорогу пускались незадолго до заката и шли до самого рассвета. Жара не спадала и ночью. Пески продолжали дышать зноем даже перед утренней зарей, воздух был тих и недвижим.

На девятый день путешественники с облегчением увидели высокий тонкий минарет Берамета, с которого муэдзин, обернувшись лицом к Мекке, как раз затянул утреннюю молитву:

– Ашхаду анна мухаммадар-расуулюл-лаах… Я свидетельствую, что Мухаммед – посланник Аллаха…

Караван остановился. Все, в том числе и Эстер, тоже притворявшаяся магометанкой, разостлали коврики и опустились на колени. Помолившись, они омыли лица песком, как предписывает делать Коран в отсутствие воды, и вступили в небольшой оазис, надеясь обнаружить там желанный караван.

Берамет – крошечный перевалочный пункт в нескольких милях от уэда Игидена, чье русло остается сухим по многу лет. Свои скудные воды Игиден несет в соленое озеро, протянувшееся почти до южных границ Марокко.

Берамет состоял из небольшой мечети, двух-трех адуаров, где жили несколько семей, и был окружен тощими финиковыми пальмами, акациями и алоэ. Его жители принадлежат к амаргам[18] – самому красивому и воинственному марокканскому племени. Амарги – заклятые враги арабов, на которых нападают при каждом удобном случае.

На девятый день путешественники с облегчением увидели высокий тонкий минарет Берамета…

Амарги не только хороши собой, но и сильны. Они отменные охотники и неутомимые бегуны. На их лицах отпечаталась странная смесь дикости и мягкости. Амарги гостеприимнее шиллуков, борющихся с другими народами Марокко за пальму первенства в высокомерии, склонности к воровству и насилию. В молодости амарги пробавляются охотой и земледелием, к старости становятся пастухами и могут весь день проваляться с непокрытой головой под палящим солнцем рядом со своей отарой.

Едва войдя в оазис, маркиз с товарищами с огорчением обнаружили, что каравана нет и в помине.

– Неужели мы опоздали? – с досадой спросил де Сартен.

– Караван ушел пять дней назад, – доложил Эль-Хагар, успевший переговорить со старостой.

– В каком направлении?

– К колодцам марабутов.

– Сколько дней займет дорога туда?

– Не меньше трех недель.

– Госпожа Эстер, – обратился маркиз к юной еврейке, – не желаете передохнуть день-другой?

– Нет, – отвечала храбрая сестра Бена. – Я привыкла ездить на верблюдах и совершенно не устала.

– Значит, мы покинем оазис нынче же вечером, если вы не возражаете.

– Не возражаю. Мне не хочется заставлять вас терять драгоценное время.

– Благодарю.

Путешественники поставили палатки за пределами адуаров, чтобы чувствовать себя свободнее. Бен, Эль-Хагар и бедуины отправились к колодцам напоить верблюдов и наполнить бурдюки.