Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа

— Все так, господин маркиз, все так. Мой отец проник туда, притворившись правоверным магометанином. И судя по всему, притворился удачно. Ведь он сумел прожить в городе этих фанатиков семь долгих лет. Два месяца назад его верный слуга пересек пустыню с печальной вестью о смерти моего родителя, а также рассказал о ждущем меня наследстве в несколько сот тысяч золотых монет. Деньги отец спрятал в колодце своего дома, чтобы уберечь их от жадного султана и его прислужников.

— И где сейчас этот слуга?

— Отправился вперед и будет ждать нас в оазисе Эглиф.

— А ведь ему, может быть, что-то известно о судьбе экспедиции Флаттерса…

— Не исключено. Надеюсь, так оно и есть. Впрочем, мне думается, мы скорее получим нужные сведения из других источников.

— От кого же?

— От моих единоверцев в пустыне.

— Неужели в Сахаре есть иудеи?

— И во множестве. Туареги называют их даггатунами. Они рассеяны по оазисам великой пустыни. Это потомки тех, кто, не захотев принимать магометанство, бежал в свое время от завоевавших Марокко арабов.

— Чем же они занимаются?

— В основном торговлей.

— И туареги их не трогают?

— Нет, хотя и обращаются как с низшими существами. Браки между туарегами и евреями строго запрещены. Чтобы обезопасить себя, мои несчастные сородичи находят защитников среди туарегских вождей и платят им ежегодную дань.

— Похоже, они не отличаются смелостью, эти ваши даггатуны.

— Они не рождены для войн. Увы, временами туареги не только заставляют их браться за оружие, но ставят даггатунов в авангард своих войск, первыми посылая на убой.

— Вот канальи! — воскликнул Рокко.

— Хитрые, злобные предатели и воры, — кивнул Бен Нартико. — К сожалению, нам выпадет немало случаев познакомиться с ними поближе. Не сомневайтесь, в покое они нас не оставят.

Время близилось к полудню, и караван сделал первую остановку в тени пальм, где могли укрыться и люди, и верблюды. Рощица состояла из трех десятков карликовых пальм. Их тонкие, гладкие снизу стволы ближе к верхушке покрыты остатками черешков опавших листьев. Пучок листьев остается лишь на самой верхушке, увешанной гроздьями цветов и сладких плодов, похожих на финики, только не таких вкусных и крупных.

Карликовые пальмы, растущие даже в засушливых землях, очень полезные растения. Помимо съедобных плодов, в пищу годятся молодые листья, а содержащийся в стволе крахмал может с успехом заменить муку малайзийского саго.

Маркиз помог Эстер спуститься на землю и приказал разостлать в тени пальм ковры. Стоянка должна была продлиться до пяти пополудни.

Над выжженной равниной висела душная тишина. Кончики пальмовых листьев пожухли и скрутились под палящими лучами солнца, кусты почти высохли. Не жужжали мухи, не звенели цикады. Одни только скорпионы, которыми кишит пустыня, разбегались во все стороны от каравана и прятались под камнями.

Все поужинали холодной ягнятиной и сушеными фигами, и караван за два часа до заката тронулся в путь, направляясь к лесистым холмам, где, по словам мавра, имелся родник. Несмотря на зной, сочившийся, казалось, изо всех трещин прокаленной почвы, последний участок равнины преодолели без труда. Около одиннадцати вечера маркиз с товарищами подъехали к роще, где росли пальмы, дубы, акации и высокие смоковницы, ломившиеся под тяжестью спелых плодов.

— Последняя остановка, — сказал Эль-Хагар. — Завтра войдем в пустыню.

— И поедем по ней, не теряя времени, — живо отозвался маркиз. — Мы торопимся в Берамет, чтобы присоединиться к большому каравану, который тоже идет в пустыню. В компании всегда безопаснее.

— Мы сможем добраться туда не ранее послезавтра, — заметил мавр. — Переход по пескам труден даже для верблюдов.

— Подгоним их. В конце концов, они не так уж сильно нагружены.

— Хорошо, попытаемся, господин.

— Где родник, о котором ты мне рассказывал? Надо запастись водой.

— Лучше пойти туда утром, господин.

— Почему не сейчас?

— Ночью на водопой приходят хищники. В здешних местах водятся львы, гиены и леопарды.

— Ха! Меня они нисколько не пугают. Я уже познакомился с алжирскими львами. Да и не верю, что их здесь много.

Тут же, словно в насмешку, послышался отдаленный раскатистый рык, еще долго отдававшийся эхом под густыми кронами деревьев.

— Вот дьявол! — воскликнул маркиз. — Царь зверей уже объявился! Твои слова получили немедленное подтверждение, мой дорогой Эль-Хагар.

— А я что говорил? — засмеялся мавр.

— Но не побеспокоит ли нас опасный сосед?

— Мы разложим по периметру стоянки костры и стреножим верблюдов.

Донельзя уставшая Эстер отправилась спать в палатку, поставленную для нее братом посредине лагеря.

Лев воинственным рыком давал время от времени о себе знать, но к каравану не приближался. Не собирался ли он попытать счастья попозже? Заслышав рычание, верблюды и лошади всякий раз жались друг к другу, а ослики настороженно прядали ушами и били копытами.

— Месье лев делается назойлив, — пробормотал маркиз. — Надеюсь, он соизволит подойти на расстояние выстрела.

В этот миг раздался новый рык, куда ближе, настолько громкий, что вздрогнул даже неустрашимый де Сартен.