Разбойники Сахары. Пантеры Алжира. Грабители Эр-Рифа

Араб ткнул пальцем в строение, увенчанное минаретом, на котором сидел марабут: то ли молился, то ли любовался панорамой Тимбукту.

— Там.

— Дверь заперта.

— Зато окно открыто, — заметил Бен.

— Полезем в окно?

— Почему нет?

— А скажи-ка нам, любезный, полковник будет один?

— Конечно. Ведь его предупредили.

— Тогда идемте! — воскликнул маркиз, бросаясь вперед.

Площадь перед дворцом была пустынной. Некому было остановить маленький отряд. Перебежав ее, они приготовили револьверы и кинжалы, затем подобрались к приоткрытому окну. Маркиз уже хотел подпрыгнуть и забраться внутрь, но что-то его остановило. Обернувшись, он спросил:

— Эль-Мелах не объявился?

— Нет, — ответил Бен, бросив взгляд на площадь, затененную пальмами.

— Неужели остался в мечети? А, ладно. И без него справимся.

Рокко подсадил маркиза, тот ловко взобрался на подоконник и с револьвером в руке спрыгнул вниз.

Жалюзи были приспущены. Внутри царил полумрак, и после яркого солнца маркиз ничего не мог разглядеть. Когда глаза привыкли, он понял, что находится в комнате с красивым мозаичным полом и стенами, обитыми цветастой тканью. Повсюду стояли красные сафьяновые диваны, а посредине журчал фонтанчик. От воды веяло прохладой.

Вслед за маркизом внутрь забрались Бен и Рокко.

— Где полковник? — спросил юноша.

— Здесь, — ответил кто-то по-французски.

Занавеси в стене раздвинулись, и в дверях показался высокий человек в белом плаще. Чалма совершенно скрывала его лицо. Маркиз собирался было броситься ему навстречу и обнять, но тут снаружи донесся вопль Эль-Хагара:

— Предательство! Кисуры!

Грянул выстрел, за которым последовал крик боли. Человек, которого маркиз принял за полковника, сбросил плащ, выхватил ятаган и приказал:

— Сдавайтесь!

Оба европейца и еврей стояли, будто пригвожденные к месту, даже не помышляя о бегстве. Впрочем, бежать было поздно: снаружи доносился визг султанских кисуров.

Первым пришел в себя Рокко. Он в ярости кинулся на «полковника»:

— Получай, каналья!

Сардинец выстрелил. Обе пули попали в грудь противника, и тот упал. Рокко подтолкнул маркиза и Бена к маленькой дверке, обнаружившейся в углу:

— Туда!

Тут в комнату повалили улюлюкающие кисуры с ружьями и ятаганами. Беглецы поскорее захлопнули за собой дверь. Перед ними была лестница. Они бросились вверх, перепрыгивая сразу через три ступеньки. Узкий винтовой подъем привел на вершину правого минарета, который они видели, рассматривая здание с площади.

Минареты магометанских мечетей представляют собой высокие башни. В этой было около тридцати метров. Венчал ее круглый купол, под которым султанский муэдзин молился по утрам и вечерам.

Беглецам повезло. Будь лесенка внешней, а не внутренней, их бы застрелила стража, уже толпившаяся на площади. Добравшись до вершины, они обнаружили, что марабут до сих пор не спустился. Святой человек, увидев перед собой троих вооруженных револьверами и кинжалами мужчин, пал на колени и возопил:

— Смилуйтесь! Я всего лишь скромный слуга Аллаха! Не убивайте меня!

— Тысяча чертей! — воскликнул маркиз. — Только тебя нам не хватало.

— Вот именно, — сказал Бен. — Возьмем его в заложники.

— Что надо делать? — спросил Рокко.

— Свяжи его и положи в сторонке.

Сардинец сорвал с себя красный шерстяной кушак и крепко связал им несчастного марабута. Полумертвый от страха, он даже не пытался сопротивляться.

Маркиз с Беном осторожно приблизились к парапету. Внизу собралось не меньше пятидесяти кисуров с кремневыми ружьями, копьями, кинжалами и саблями. Стражники что-то угрожающе кричали. Под окном лежал человек с пробитой головой: тот самый араб, что привел их сюда, пообещав встречу с полковником Флаттерсом.

— Думаю, его убил Эль-Хагар, — предположил Бен.

— Не знаю. Впрочем, пока это не важно, — отозвался маркиз. — Подумаем лучше, как спасти собственные головы.

— Хозяин, — позвал Рокко, — они идут.

— Кисуры?

— Они самые, хозяин. Выломали дверь.

— А те, что на площади, взяли ружья на изготовку, — отметил Бен. — Нас увидели.

— Рокко, бери марабута в охапку и кричи, что сбросишь его вниз.

— Уже беру, хозяин!

Геркулес схватил святого, хнычущего так, что разжалобился бы и дикий зверь, и поднял его над парапетом на вытянутых руках.

— Один выстрел, и мы сбросим марабута! — крикнул маркиз.

— Поберегите головы! — добавил Рокко. — Если святоша шмякнется о землю, уверяю, сам Магомет его не спасет.

Глава XXVII Гнусное предательство

Когда маркиз и его товарищи пошли вслед за арабом, Эль-Мелах, воспользовавшись суматохой, вызванной прибытием султанского кортежа, ловко затерялся в толпе.

Подлец был уверен, что никогда больше не встретит ни маркиза, ни страшного Рокко. Он поспешил прямиком на невольничий рынок, где его должны были ждать четверо туарегов, отряженных Амром ему в помощь. Прекрасно зная все улицы и переулки Тимбукту, Эль-Мелах в два счета добрался до места и шмыгнул под навесы, прикрывавшие площадь.