Разбойница

Машина его тряслась, как в лихорадке. Мы стояли недалеко от дома.

— Так ты надолго?

— Сказала: на сутки!

— Всё, ладно, хватит. Оценил! Ты и умная, ты славная, ты и мать! Ценю! Сделаю тебя туроператором!

— Спасибо. Это что?

— Ну, это человек...

— Понимаю...

— С колоссальным вкусом... и опытом. Который проверяет маршруты, прежде чем туристов по ним пустить. Проверяет вина, жратву. Все, естественно, перед ним лебезят, угождают.

Понимаю. «Е...т — города даёт, кончит — деревни жалко».

— Понимаю, — я рванулась к двери. Руки его уж слишком глубоко шарили под одеждой.

— Для начала поедем в Таиланд! Дивная страна! Входишь в номер — и появляется обнажённая девушка, и протягивает тебе в чаше с водой цветок лотоса. Становится на колени...

— А потом?

— М-м-м. Не помню.

Я напомнила.

— Ну, все? Я могу идти?

— Я с тобой!

— С ума сошёл!.. Ну ладно, постой! Свекровь вроде собиралась к сестре. Отрули за угол!

Когда Серафимовна ушла на автобус, я, обцеловав Артура от головы до пяток, строго сказала ему:

— Будь умницей... сейчас приедет мой начальник с женой! Веди себя вежливо!

— А как зовут его жену?

— М-м... Вы познакомитесь!

Я пошла к машине. Александр нервно курил.

— Как зовут твою жену?

— Почему это тебя интересует?

— Интересует Артура.

— М-м-м... Эльза.

— Хорошо.

В очередной раз взвизгнув калиткой, я вернулась к Артуру.

— Её зовут Эльза. Но она не очень хорошо себя чувствует. И плохо выглядит.

Это я произнесла с удовольствием.

— Понимаешь?

— Понимаю, — растерянно произнес он.

— Она хочет сразу пройти спать. И чтобы ты ее не видел. Она смущается. Понимаешь?

— ...Понимаю!

Рано утром Саша с Артуром ушли на лед, на рыбалку, разыскав старые удочки Игоря, которого давно уже не было здесь.

За время их отсутствия я положила под одеяло валик, а на подушку цветочный кувшин с нарисованным ликом и натянула на него свой старый парик.

Когда они вернулись с крохотными заиндевевшими окуньками и грелись на кухне у плиты, я вдруг сказала:

— Артур? Хочешь увидеть тетю Эльзу?

Александр откинул челюсть, выронил нож, который воткнулся в половицу.

— Только тихо. Она еще спит — очень плохо себя чувствует.

Александр глянул гневно: то есть как это «очень плохо»?

Мы заглянули в спальню — Артур долго смотрел на кувшин с натянутым париком.

— А она когда-нибудь проснется?

— М-м. Не знаю.

Александр снова кинул яростный взгляд. Утром на красном альфа-ромео заехал Аркадий, чтобы хотя бы на час заманить Артура к себе.

— А вы не уедете? — Артур буквально впился взглядом в Паншина.

— М-м-м... Постараюсь, — промямлил он.

Вечером этого длинного дня я без стука вошла к нему в кабинет.

— Раздевайся!

— Нет! Дай мне побыть в моём возрасте... умоляю тебя.

— Ну хорошо... Ты знаешь, как после тебя интересно кончилось? Серафимовна вернулась от сестры очень довольная, с букетом цветов. Артур убежал с цветами, потом возвращается, абсолютно счастливый: «Баба! Я цветы в тётю Эльзу поставил!»

— Я же говорил тебе, кажется, что мне это абсолютно неинтересно. Я типичный проходимец мимо. Сын твой меня абсолютно не интересует!

— Ах да... Извини! — послав ему воздушный поцелуй, я вышла.

На остановку вдруг подкатил трамвай под номером 30 — почему-то в чёрной траурной рамке. О! Под него?.. Не дождетесь! На него!

Он долго шёл по каким-то закоулкам и вдруг неожиданно вырулил на Карповку к Сурену. О!

Я поднялась на лифте — совсем одна, поглядела на расцарапанную мною дверь... Ну что, ждать особенно нечего — надо звонить!

Сурен, открыв, чуть не выронил очи.

— Ну ты, тундра, даёшь! — он дико захохотал.

— Можно войти?

— Входи, входи! — с каким-то ликованием и угрозой произнёс он.

Я вошла в мастерскую.

— Белены нет?

— Б-белены?! — Сурен вдруг завалился на спину, катался, хохоча, дрыгая тощими ногами. — ...Белены? — он наконец поднялся, отдышался. — Да зашёл тут один, все выжрал! — снова заржал.

И из темной комнаты, смущённо улыбаясь, вышёл «типичный проходимец мимо».

— Судьба, выходит! — вздохнул Александр.

— А ну вас! С вами наработаешь! Пойду лучше нажрусь!

Дикий хохот Сурена доносился сначала с лестницы, потом — со двора.

— В Таиланд, как я понимаю, не едем? Тогда я тебе устрою Таиланд здесь! — сказала я.

...Ты очень трогательный. В смысле: очень хочется тебя трогать.

— Нет — в эмираты точно поедем! — приподнимаясь, хрипел он. — Ты знаешь, какой там пляж? Идеально круглая галька!

— Да? У меня ноги очень нежные, — я показала. — Первые три дня я по гальке плохо хожу.

— Значит, на первые три дня придется взять другую! — он захохотал.

— Ты солнышко, — я гладила его по мохнатому животу.

— Да? Скорее, я ураган.

Среди ночи мы частично проснулись, вернее — наши части тела проснулись.

— Ты такая умная! Нежная! Е...ивая! Как я хочу от тебя ребёнка!.. но не от себя.

Я сочла это нежным бредом, но вскоре поняла, что жестоко ошиблась.

Сексуальное кочевье