Разбрасываю мысли

«ОНС». Остановимся на проблеме сознание – материя. Вы ведь давно работаете над этим?

В.Н. Извечная проблема, и вряд ли она когда-либо будет достаточно освещена. Р. Декарт на 300 лет задержал обсуждение этой темы. Его дуализм: тело – пространственно протяженно, мыслящая душа – нет. Следовательно, мы имеем дело с двумя различными субстанциями. Это противостояние не было разрушено представлением И. Канта о том, что пространство – это не более чем априорная форма чувственного созерцания.

Теперь мы понимаем, что априорная форма восприятия зависит от наблюдателя и может быть различно задана. В своих построениях я показал, что сознание можно интерпретировать, опираясь на геометрические представления. Это существенно, ибо теоретическая физика реализуется через нетривиальную геометризацию физических представлений.

Желая перебросить мост между сознанием (смыслами) и материей, мы должны углублять геометризацию семантических построений. Можно показать, что бейесовская логика в какой-то степени эквивалентна возможной метрической логике. Это значит, что можно отказаться от постулата о постоянстве метрики и рассматривать изменение функции p (μ) как результат локальных варьирований масштабностью семантически насыщенного пространства. Таким образом может раскрыться глубоко геоме-тризированная картина Мироздания. Текст, любой текст, начнет выступать перед нами как возбужденное (т. е. разномасштабное) состояние семантически насыщенного пространства, становясь семантическим экситоном[203]. Хочется надеяться на то, что таким образом откроется возможность построения сверхъединой теории поля, объединяющего оба мира – физический и семантический. Правда, построение единой теории поля в физике еще не закончено.

«ОНС». В Вашей книге В поисках иных смыслов читатели обращают внимание прежде всего на главу, посвященную самоорганизации. Расскажите, пожалуйста, об этой проблеме.

В.Н. Это серьезная и в то же время очень трудная тема. Если мы посмотрим на историю развития человечества, то увидим, что в миропонимании раннего человека преобладало представление о причинно-следственной связи. Мир был жестко логизирован. Все было кем-то создано, все кем-то управляемо, вплоть до мелочей. В Новом Завете говорится:

Мф 10,30. У вас же и волосы на голове все сочтены.

Теперь ситуация существенно меняется. У нас больше не хватает воображения для того, чтобы, опираясь на принцип причинной обусловленности, объяснить появление фундаментальных констант в антропном принципе[204] или возникновение единого генофонда. А как объяснить демоническое начало, с такой силой раскрывшееся в ХХ веке?! «Архетип» детерминизма больше не работает. Уже Ницше [1994] понял, что:

Мир представляется нам логичным потому что мы сами его сначала логизировали (с. 241).

Мы начинаем размышлять о самоорганизации. Самоорганизация – это спонтанность. Спонтанность – это беспричинность. Это обращение к вероятностной логике. Логике свободного мышления, не связанной Аристотелевым силлогизмом.

Раньше я пытался показать, как спонтанность порождает тексты в области мышления и в биологической эволюции. То же самое хочется увидеть и в неживой природе – граница между живым и неживым, как мы сейчас знаем, нечеткая.

Вот, скажем, перед нами ландшафт скалистой морской бухты. Процессы в ней идут очень медленно, незаметно для нашего глаза. Но попробуйте мысленно изменить масштаб времени и посмотреть на нее с позиции «долгожителя», например, секвойи. И мы увидим в бухте перемены, подобные тому, что наблюдаем в реальной жизни, особенно если будем рассматривать бухту как целостную экологическую систему. Естественно возникает вопрос: идут ли все изменения в этой системе в соответствии с причинно-следственными связями или мы здесь имеем дело скорее со спонтанностью происходящего? Кто сможет ответить на этот вопрос, не опираясь на заранее заданную убежденность? Напомним высказывание Гегеля о том, что «Земля есть живая целостность или особый организм…» Вспомним о мифологических представлениях, где Земля – живое тело, находящееся в дремотном состоянии.

Спонтанность невольно связывается с представлением о сознании, ибо только сознание может действовать свободно – независимо от причинно-следственных связей. Обращение к спонтанности – это отказ от произвола заданного нами логизирования Мира. И здесь возникает вопрос: не существует ли сознание, хотя бы в слабых формах своего проявления, во всей Вселенной? Как это возможно?