Разбуди меня

Солнечные лучи заглянули в комнату, пробежали по полу, стенам, туалетному столику, сверкнули в хрустальных, изящных пузырьках, поиграли позолотой комода, запутались в волосах спящего хумары. Скакнули на длинные ресницы, ласковыми пальцами скользнули по нежной коже. Очертели силуэт сидящей на окне волшебницы. Тусклым серебром вместо привычного чёрного сияли на солнце её волосы. Перламутром блестела кожа — излишки магии, ничем не сдерживаемые, исчезали, смешиваясь с музыкой рассвета.

Сиренити слушала мелодию. Спокойная, изящная, немного грустная, чуточку дерзкая. Улыбка и надежда сквозили в переплетении звуков. Всё-таки мелодию реальности — настоящего ветра, дышащего свежестью и ароматами сада, настоящего солнца, выползающего из-за горизонта, настоящего неба, подёрнутого лазоревой вуалью и лёгкой глазурью облаков — мелодию реальности не сравнить ни с чем. Ни подделать. Ни изобразить.

Ни один сон, ни одно видение не сравнится по красоте с живой музыкой природы. Сиренити грустно улыбнулась этой мысли и, подхватив высокий звук скрипки вплела свой голос — полный магии и чар, чувства и жажды жизни. Вся отдалась чуду рассвета, растворилась в нём, конечно, не заметив, как задрожали по-девичьи длинные ресницы хумары, сонные глаза удивлённо распахнулись. Диан, не в силах пошевелиться, слушал волшебный голос Сиренити, очарованный его красотой и властью.

Волшебница вплетала в рассвет чувства — те, что только что поняла, осознала, смогла разобраться… Разочарование от измены того, кого считала абсолютно и безоговорочно своим. Удивление, что соперницей оказалась "серая мышка" королева демонов. Тихая грусть и признание… что любовь зла, не выбирает и… Сиренити так много воспитала избранных, великих, повелителей и т. п. В них действительно изначально было что-то… что имеется у Оливии, но нет у королевы Средних миров. Музыка передавала изумление — Сиренити не знала, что это, но стремилась понять. Радости и спокойствия — Диан не будет принадлежать ей никогда, но, если просто забыть о чувстве собственничества, то хумара никогда её не привлекал… В конце концов они наверное станут друзьями. Конечно, Сиренити может приворожить его, как прошлой ночью. Окутать чарами, заставить… Как Эдвард.

Чем она лучше эгоистичного короля? Ведь, по сути, они так похожи!

В музыку вплелся грустный смех.

Сиренити обернулась, встретилась взглядом с Дианом. Демон, ошеломлённый, сидел на кровати, замерев, слушая ту же музыку, что и Повелительница.

Волшебница улыбнулась, отправив хумаре беззвучный приказ — спать.

Солнечные лучи завладели комнатой, окрасили всеми цветами радуги, опутали музыкой и волшебством. Окружили незаметным ореолом спящего демона.

Хрупкая девушка сидела на окне, обхватив колени и ветер осторожно перебирал её похожие на сребристые нити дождя волосы…

Глава 18

— Ваше Величество!

Сиренити попыталась кинуть в голос розового зайца. Всё-таки придворные совершенно обнаглели. Уже и спальня Повелительницы для них не помеха, лишь бы завалить "важными бумажными" делами, а попросту попытаться встретится с Сиренити, чтобы эдак ненавязчиво подкинуть удобную для них идейку закона.

— Ваше Величество!

Рука слепо шарила по подушке, одеялу… Заяц не находился.

— Про-кля-н-н-н-н! — застонав, Сиренити прижала пальцы к вискам. — Бездна!

В голове раз за разом словно что-то взрывалось. Потом волной разбегалось по всему телу, сдавленным шипением вырвалось сквозь стиснутые от боли зубы.

— Ваше Величество? Вы в порядке?

С трудом волшебница открыла глаза. Подождала, пока красные и чёрные точки перестанут плясать тарантеллу. И уставилась на сидящего рядом Диана в неизменном мундире только на этот раз чёрного цвета. Моргнула, справляясь с удивлением.

Сиренити бы голову отдала на отсечение — особенно сейчас — что первым делом её дражайший супруг побежит к Оливии, да там и останется. Что он здесь-то забыл?

— Ваше Величество?

— Сиренити я! — прохрипела волшебница. — Когда запомнишь уже? — головная боль мешала думать, а соответственно, на этикет королеве было сейчас плевать.

— Сиренити, — послушно повторил демон. — Вы в порядке?

— Не-е-е, — протянула девушка, откидываясь на подушки. — Мне очень, осень плохо… Диан у вас здесь где-нибудь головы рубят?

Изумлённый хумара помотал головой.

— Я так и думала! — выдохнула волшебница. — Жаль, я бы записалась… В чём дело-то? Почему ты здесь? Как Оливия?

Хумара протянул волшебнице бокал с водой и кратко рассказал то, что Сиренити в принципе и сама знала, точнее догадывалась. Оливия проснулась утром, ничего не помня, очень удивилась внезапному повышению внимания к её персоне, снова до смерти испугалась, когда какая-то добрая душа в красках пересказала королеве о случившемся.

— Ну и что ты тут делаешь? — морщась от боли, спросила Сиренити, выслушав рассказ демона. — Иди к Оливии, ты ей сейчас нужен, — и, глядя в изумлённо распахнувшиеся зелёные глаза, повторила. — да иди же, бездна! Я в порядке.

И, поставив пустой бокал на пол, натянула одеяло, закрыв глаза.

— Ваш голос прекрасен, Ваше Величество, — сказал вдруг Диан. — Ваша песня утром… она…