Разбуди меня в 4.20

Разворачивая и меняя направление движения, я проходило мимо связей судьбы и времени, обращая их на свою сторону. Время играло за меня, но от этого не выигрывало и искажалось, стекая медленно с веток генеалогического дерева как карманные часы. Где был предел понимания? Там, где дорога сворачивалась в узел? Надеясь найти ответы на все вопросы, я бежал, постепенно наращивая бег, старался не задеть торчащие по обеим сторонам от дороги розы и километры колючей проволоки. Где-то я видел уже такое! Но мнение, составленное после принятия синемантики риска, гнало меня дальше. Не важно, каковы будут жертвы, главное, достигну ли я точки экзальтации, за пределом которой будет ждать меня вестник мира духов.

Дорога была ровной, если не считать шипы, торчащие из кирпичных прослоек, словно шлюзы пограничных миров торчат в теле нексуса. Я готов был присоединиться к воротам и нарушить границу, даже если последует наказание, а меня лишат одного из тел: я мог бы жить без своего физического тела, без астральной сущности, без мыслей или судьбы, но находится тут оказалось еще большим наказанием, чем, скажем, проходить через червоточины в двери свечения как свет сквозь дыры понимания. На этот раз инсталляция была более быстрой и безболезненной. Или нексус меня узнал, или я сделал все правильно и быстро, нежели в прошлый раз.

Но сейчас не стоило ошибаться в возможностях и способностях нексуса. Как мог выглядеть эгрегор слепого поиска? Перед уходом в инсталляцию Тачан сказал мне, что планы меняются, мы появимся в разных участках нексуса, поэтому связи не будет, придется действовать автономно. Я сам должен буду найти эгрегора, а как, он все-таки мне поведал. В месте, куда никто не ходит на дне самого глубокого разлома или на вершине самой высокой горы, где мысли притягиваются или улетучиваются вверх или вниз, лишая других эгрегоров части своей вечной наживы, когда все потеряно и когда все путеводные ниточки утеряны вместе с последними мыслями, я найду его. И это будет то, что ищет, не опираясь ни на что, далеко не путями эвристического анализа, далеко не тропами банальной логики.

Он знает, что поднимается из глубин слоистых штолен, во всяком случае, знает, как найти ответ на этот вопрос. Я не делал ничего удивительного и экстраординарного по своей природе. Люди испокон веков через своих посредников общались с эгрегорами, и те давали нам свои ответы и советы. Я был тем передатчиком, я был шаманом, но это субъективная сторона, а не возможность видеть все по-другому.

Я промчался мимо узла, так и не поняв его природу, так и не получив ответов на вопросы, которые никто не видел. Вдыхая носом те треугольники, что падали с неба, я вспоминал свечение, что проходило мимо той червоточины в первый раз, и находил кое-что. Наверное, если можно было соединить на какое-то время две разные системы: систему флюктуации времени и червоточину, которая в силу своих сквозняков способна затягивать все, что только не закреплено, — то получим такую структуру сквозняков, которая разорвет на части некоторую видимую и обозреваемую схему процессов, изучаемых френологией. Почему бы и нет, раз теоретически это возможно?

Но сначала мы найдем эгрегора.

Пройдя две трети пути, я ослабил бег, и в это мгновение мне было второе мерцание. Оно походило на видение или проблеск сознания. Не могу быть уверенным в том, что видел, но мне казалось, что передо мной поляна, поросшая полынью как та, на которой мы инсталлировались, только уже светало. Я шел по кругу, стараясь не задевать траву, а вдалеке за путями шли Дара и Тачан. Черт! Это и есть та самая поляна! Но что с ними? Они шли как во сне, вытянув вперед руки, закрыв глаза. Все это я видел меньше полусекунды, того времени не хватило, чтобы осознать происходящее.

Я снова был в нексусе прежде чем понял о причинах видения. Точно так же в слепую ищем мы опасность, которая уже знает о нашем приходе. Интересно, достигли ли мои приятели Ордена Забвения или только на подходе к их постоянному посольству здесь? Отмахиваясь от назойливых треугольничков, которые были теперь больше похожи на спиралевидные трубочки, я ускорил бег и вскоре заметил, что дорога позади меня скатывается в шарики и падает в безразмерное озеро спокойного ветра, движущегося по кругу своего эпицентра, это как если бы был зациклен в самом себе. Но это было видимостью, не имеющей начала.

Я сошел с дороги, стараясь пропустить ветер мимо меня и сквозь меня, но когда тот пронесся по дороге, развернулся и обратился ко мне без знаков и слов. И все же я чувствовал, что он следит за мной, хотя сам он не был виден, слова он не говорил.