Разбудить смерть

— Что-то здесь не так. Посмотрите, Фелл. Что вы об этом думаете? Без сомнения, она распаковывала сундук, когда убийца напал на нее. Миссис Кент начала с платьев. Моя жена тоже так делает — проверяет, не помялись ли они. Но она достала только одно платье и несколько пар обуви; туфли, чтобы потом сменить их, потому что в момент убийства на ней были домашние тапочки. Еще она вынула из-под стопки носовых платков авторучку с красными чернилами. Конечно, если только…

Во время этой речи доктор Фелл стоял, прислонившись к стене и надвинув шляпу почти на глаза. Теперь он выпрямился, убрал трубку изо рта и изрек:

— Если только ее не нашел сам убийца. В таком случае он знал, где ее искать. Хмрф! Да! — Доктор дышал тяжело, с присвистом. — Но скажу вам, Хэдли, я был бы очень вам обязан, если бы вы просто подвели итог тому, что здесь, с вашей точки зрения, произошло. Это очень важно. И вновь у нас есть благословенный дар небес. Кажется, все гости спокойно разошлись по своим комнатам — за исключением убийцы. Нам нет нужды вспоминать, в каком порядке люди тащились друг за дружкой по коридору или кто кого встретил по пути на почту. Нам нужно просто понять указания улик. Но… о Бахус! Мне кажется, это будет чрезвычайно трудно! Итак, не начнете ли?

— С какого момента?

— С той минуты, как в комнату вошел убийца.

— Исходя из предположения, что убийца — тот служащий, которого Рипер видел в этого номера в полночь?

— Исходя из любого предположения на ваш вкус.

Хэдли заглянул в свой блокнот.

— Знаю я этот ваш тон, — подозрительно пробормотал он. — И вот что я вам скажу. Я не собираюсь стоять здесь как школьник и делать полный анализ собранных данных, пока вы будете просто отмахиваться и твердить, что вы это уже знали и что все не имеет значения. Господи, хоть раз в жизни вы можете говорить прямо? Соглашайтесь или нет, мне безразлично, только не вводите меня в заблуждение. Идет?

— Вы мне льстите, — с достоинством парировал доктор Фелл. — Ладно, начинайте.

— Так вот, насколько я понимаю, здесь имеется одно главное затруднение. На лице жертвы и на передней части черепа имеются следы восьми ударов тупым предметом, но на затылочной части ни единого синяка. Но женщина определенно была без сознания, когда ее запихивали в этот железный сундук. — Ее нужно было уложить между дверцами, и она не должна была поднять шума. Я знаю, что стены выглядят довольно толстыми, но звуконепроницаемые стены — это все равно что бесшумная пишущая машинка — через них все равно кое-что слышно. Значит, убийца должен был столкнуться с миссис Кент лицом к лицу и нанести ей удар по лицу, который ее и оглушил.

— Без сомнения. В то время как, помните, — подчеркнул доктор Фелл, сморщив лицо, — Родни Кент получил удар по затылку.

— Тогда, если убийца использовал орудие достаточно крупное, чтобы так изуродовать лицо женщины, как получилось, что она не закричала, не попыталась убежать, не стала сопротивляться, увидев, что он к ней приближается? И еще. Как ему удалось пронести незамеченным такой большой предмет в этом ярко освещенном отеле?

Доктор Фелл оттолкнулся от стены, неуклюже прошел к стопке полотенец, лежащих на столике у двери, и начал быстро поднимать их одно за другим, встряхивая и бросая на пол. Когда пол вокруг него был устлан полотенцами, из шестого по счету полотенца что-то выпало с глухим стуком и покатилось к ногам Хэдли. Это оказалась кочерга фута два в длину. На головке кочерги виднелись какие-то пятна с прилипшими в этих местах волокнами махровой ткани.

— Послушайте, мальчик мой, — извиняющимся тоном обратился к Кенту доктор Фелл, — почему бы вам не спуститься в бар и не выпить? Вряд ли вам приятно видеть ее в таком состоянии и…

— Не беспокойтесь, я в порядке. Только я испугался, когда эта штука выпала. Значит, так это и было сделано?

Натянув перчатки, Хэдли поднял кочергу и повертел ее.

— Да, это то, что мы искали, — сказал он. — Понятно. Это было не только надежное укрытие. Когда вы сжимаете в руке кочергу, а груда полотенец скрывает ее от другого человека, вы можете выдернуть ее и нанести удар прежде, чем жертва сообразит, что происходит.

— Да. Но это не единственный аспект. Было бы разумно спросить: зачем столько полотенец? Их здесь пятнадцать, я сосчитал. Если нужно просто спрятать кочергу, зачем складывать их в кипу и затруднять себе движения? А вдруг придется бороться с жертвой? Но пятнадцать полотенец были предназначены не только для того, чтобы спрятать в них кочергу. Они должны были скрыть…

— Лицо! — выпалил Хэдли.

Доктор Фелл опять достал из кармана трубку и рассеянно уставился на нее.