Раздать сценарий

В столовой было многолюдно. Самое время обеда. За стойкой мы заприметили курчавые светлые волосы и склоненную Хилу, беседовавшую с таинственным обладателем шевелюры. Приблизившись, стало ясно, что старательно кивающий в ответ на тихую речь столовщицы мальчик не кто иной как Терис.

— Тогда ясно, — важно сообщил Макс, его глаза точно ледяные звезды попеременно укалывали то мальчика, то женщину.

— А что ясно? — возмутилась испуганная женщина, резкими движениями пытаясь смести с лица непослушную прядь. — Я никого не посылала!

Сказав это, она закусила губу.

— Разве кто-то говорил про это? — спросил я.

Она вздрогнула, кое-как справилась с прядью и вытянулась.

— Мне Терис рассказал.

— Что ты ей рассказал, парень? — бесцеремонно обратился к нему Макс, вскинув подбородок.

— Что… Что меня дядечки подозревают в плохих делах… — дрожащим голосом промолвил он.

— Конечно подозревают. Но добрые дядечки больше не будут. Им и так все ясно!

— Я не… — попытался вставить Терис, но я опередил.

— Бела Рол, все это очень неблаговидно. С какой целью вам понадобилась слежка за нами? Ваш язык выдал вас и вашего юного помощника.

— Любезный бел Трэго, — очаровательно улыбнулась она, хлопая глазками и намеренно допуская ошибку в обращении, — с каких это пор любимому племяннику нельзя прийти и пожаловаться своей тетушке?

Очарование переросло в яд, победный и несокрушимый. Она стояла и нагло упивалась своим ловким вывертом.

— С таких же, с каких владелицы столовой по ночам следят за двумя приезжими. Очень плохо следят…

Угроза и убийство [77].

Вся ее защита разрушилась как карточный домик. Небрежно бросив «два ужина», мы прошествовали к столику. Несколько свидетелей нашей словесной баталии смотрели нам вслед, а я в очередной раз выдвинул предположение о готовящейся заварухе, но задвинул его как пустой ящик в комод. Все прошло без происшествий, за исключением маниакальных мыслей Макса, что вино теперь уж точно отравлено, ибо мы знаем слишком много. Однако Укона миловала…

Долго не засиживались, и вот уже за нашими спинами хлопнула входная дверь в столовую. Библиотекарь так и хотел ляпнуть чего-нибудь напоследок, но Хилы на месте не увидел.

На улице было свежо, задувал прохладный ветерок, так приятно ласкающий лицо после душного помещения.

— Вот бы сейчас… — лениво протянул Макс.

— Тихо! — шикнул я.

Ветер принес обрывки фраз, мимолетные и тонкие как осенние листья. Откуда-то из-за угла здания столовой вели разговор на повышенных тонах. Я прижал палец к губам и сделал шаг вправо, молясь, чтобы не наступить на предательскую ветку или еще что-либо, способное выдать меня.

Я вжался в стену и расслабился. Давай, ветер, дружище, помоги мне. Я нуждаюсь в тебе.

Он не заставил себя ждать и предстал в виде мерцающего узкого потока, бурного, дерзкого, с направленным в мою сторону течением. Я только самую малость подправил траекторию, и слова стали четче.

— И что же ты делаешь? — медленный и вкрадчивый голос. Голос констебля Флайса.

Испугавшись, я повернул голову, ожидая увидеть его неприятную змеиную физиономию.

— То, что считаю нужным, — окрысились в ответ.

Слава Лебесте, вопрос предназначался не мне, а Хиле.

— Твои шаги приведут к плачевным последствиям, родная моя, — бесцветным голосом продолжал Флайс. — Что за трюки с мальчишкой?

— Я не должна позволить им узнать. Фрил знает! И радость мне, что этот кретин не говорит, иначе бы тебе не с кем было бы спать!

— Ты действуешь более открыто, чем нужно. И лучше тебе попридержать язык, а то помимо Коу есть еще один, кто знает, — голос, тягучий как раствор цемента, лился на Хилу, неизбежно погружавшуюся в его липкий плен.

— Вот как? — вздохнула она. — Ты мне угрожать решил, любимый?

— Я…

— Да рассказывай, что ты! Все равно тебе никто не поверит!

— Да-а-а? А ведь фургоны стоят на ферме Мифилы. Нашла себе новую прибыльную жертву? Сделка совершилась?

— Мерзавец! — рявкнула Хила.

Звук пощечины. Шелест одежды и торопливые шаги.

— Стой! Вернись! — тщетно кричала Хила.

Я замер. Мимо меня быстро прошел констебль, затем резко остановился и, не сразу, обернулся. Темные глаза впились в меня как булавки.

— Подслушивать нехорошо, бел маг, — едва разжимая губы процедил он.

— Никто не подслушивает, бел констебль Флайс, — невозмутимо ответил я.

Он задрал подбородок.

— В таком случае объясните свое поведение.

— Бел констебль, я не в учебном заведении, а вы не шибко похожи на преподавателя, чтобы я перед вами объяснялся, — язвительности в моем тоне было хоть отбавляй. — Но, если угодно, я дышал воздухом. Скажите, пожалуйста, дышать воздухом после душной столовой возле нее же не возбраняется, бел констебль Флайс?

Тот поджал губы, даже в свете дня показавшиеся двумя бледными вспышками — до того они побелели от напряжения.

— Где же ваш друг?

— Вон же, по дороге идет. А я, пожалуй, пойду его догонять. Счастливо! — коротко бросил я и поспешил настигнуть Макса…