Раздел имущества

Замеченное всеми отсутствие в столовой г-на и г-жи Венн подтверждало слухи о том, что пострадали именно они; вероятная причина схода лавины — шум от пролетевших самолетов. Они вовсе не катались hors piste, они возвращались в отель, но их неожиданно смело небольшим снежным оползнем и унесло в расщелину, которая была ограждена предостерегающими знаками и называлась Впадина Хилари в память о драматической истории с несчастной английской лыжницей, которая три года назад упала туда и которую нашли спасатели. Эми Хокинз, хотя ее и посадили за отдельный столик как путешествующую в одиночестве, знала все эти подробности от Джо Даггарта, когда он появился в столовой, а также от официантов, снующих по залу туда-сюда, да и от других окружающих — и ощутила естественное человеческое беспокойство.

Венн, которому перевалило за семьдесят, был при смерти. Жена, гораздо моложе его, тоже пока была жива, но находилась в коме. Их обоих вертолетом отправили в Мутье. Мальчик с ребенком, сидящий вон за тем столиком, — один из их компании; он, очевидно, не ходил кататься с Веннами — к счастью для него. Рядом с ним взволнованно суетились официанты, подставляя высокий стульчик для ребенка, подогревая бутылочку со смесью. Парень, видимо, был в шоке. Здоровый на вид мальчик лет четырнадцати-пятнадцати, приятное лицо — может, родственник или сын пожилого господина от первого брака? На нем была несколько неряшливая спортивная куртка и казавшийся поношенным галстук, наподобие тех, которые носят ученики закрытых учебных заведений.

Стали появляться сведения о пострадавшем. Он оказался довольно известной фигурой: яркая личность, издатель, хорошо обеспечен, возможно, богат, был несколько раз женат. Англичанин, основавший в Лубероне художественное издательство «Икарус» и составивший себе имя поначалу на том, что в пятидесятые годы прошлого века печатал произведения, не разрешенные в Англии, — те, которые во Франции издавал в «Олимпиа Пресс» Морис Жиродиа. Позднее он первым начал публиковать замечательные факсимиле знаменитых редких изданий — Уильяма Блейка, Сальвадора Дали, Андре Бретона и даже Иоганна Гутенберга.

Венна смогли опознать по перчатке, которая оказалась на поверхности оседающего снега. При нем не было бумажника, но в кармане его парки, застегнутом на молнию, нашлась кредитная карточка банка «Барклай», и его сотрудник, ответивший на звонок службы помощи, которая работала двадцать четыре часа в сутки, смог установить личность Венна и дал спасателям его адрес в Англии — вот почему его английские родственники узнали обо всем первыми и уже выехали сюда. «Барклай» не смог помочь выяснить, в каком отеле Венн остановился в Вальмери. К счастью, на лыжах, из которых была найдена только одна, стояло имя «Жан Нуар» — это было агентство, в котором Венн арендовал лыжное снаряжение. Сложность заключалась в том, что в этом районе услугами данного агентства пользовались многие отели, поэтому понадобилось какое-то время, чтобы установить арендатора…

Да, именно благодаря такому чуду, как компьютер, родственники Венна, находившиеся так далеко, первыми узнали о постигшей его беде.

Стало известно, что у Венна были и другие дети, постарше, и другие жены. Какая трагедия для них всех! Как неблагоразумно для человека в его возрасте отправиться кататься на горных лыжах!

Были и еще подробности, которые обсуждались то в одной, то в другой группе.

Его лицо покрылось ледяным панцирем, который образовался из-за застывшего дыхания; его задушило собственное дыхание.

Руки Венна были вытянуты вперед — он заслонялся ими, как грешники гибнущих Помпеев заслонялись от раскаленного пепла. А может быть, он пытался пальцами разрыть снег, которым его завалило.

Под ледяной маской на лице Венна застыло выражение обреченности, как у мумии.

Кип отнес Гарри в номер Керри и Адриана, где стояла детская кроватка, и надел ему пижамку со штанишками-ползунками. Он не был уверен, не рано ли Гарри слушать сказки, но все же начал рассказывать ему «Три медведя». Однако Гарри не хотелось слушать сказку, он слез с колен Кипа и стал бегать по комнате. Кип положил его в кроватку, где Гарри некоторое время плакал, однако не очень убедительно, и наконец заснул, посасывая большой палец. Кип решил, что если он включит телевизор, то разбудит Гарри, и поэтому какое-то время молча сидел в полутемной комнате. Однако просто сидеть, думая об Адриане и Керри и вспоминая страшную паутину медицинских трубок и надетые на лица кислородные маски, ему было не по душе. Думая об угасании жизни в больнице и чувствуя кипение жизни внизу, он в какой-то момент, показавшийся ему подходящим, на цыпочках вышел из номера и направился в гостиную, которая находилась этажом ниже холла.