Разделённые вихрем судьбы

— Ну что вы там? Неужели нет ни одного сострадающего? — ногой еще раз ударил в ворота Сардон, не заметивший, похоже, наблюдения.

Шеба, стараясь не двигаться, внимательно наблюдала за тем, что скрывали стены деревни. Вслед за первым наблюдателем показалось еще двое. Едва различимый из-за дождя, послышался звук натягиваемой тетивы лука. Рука наемницы крепче стиснула рукоять ножа.

Время шло, ничего не происходило.

— Похоже, что нас не пустят, — растерянно сказал Сардон. — Ну что, через стену?

Наемница не ответила на вопросительный взгляд спутника, и тот заподозрил нечто неладное. Шеба точно бы не оставила без комментария такое провокационное предложение. Рука стрелка медленно поползла туда, где под плащом укрывался арбалет. Но неожиданно Шеба ответила:

— Пойдем дальше. Неподалеку наверняка есть еще поселения, да и дождь вроде немного утихает, — улыбнулась она и, повернувшись спиной к стене, пошла в сторону дороги.

«Если и будут стрелять, то сейчас самое время», — подумала наемница, уже четко зная, откуда будет целиться неизвестный стрелок, чтобы запустить свой нож.

Сардон поспешил за ней, видимо, посчитав свои подозрения ложными. Шеба только подивилась тому, как он справлялся раньше в одиночку при подобной беспечности.

Но позади, против ожидания путников, скрипнула отворяющаяся дверца ворот.

Шеба обернулась. На них смотрел человек невысокого роста, сухощавый и дряхлый.

— Идите сюда. Нечего мокнуть понапрасну, — проговорил он скрипучим голосом.

— Ну что, идем? — повеселев, посмотрел на Шебу Сардон.

Сейчас наемница все отдала, лишь бы оказаться где угодно, но только не в этом месте. Сама земля здесь источала нечто отторгающее, неприязненное и даже враждебное. Но по такой погоде продолжать дальнейший путь было глупо. К тому же от долгого пребывания под холодным дождем начинало знобить, а заполучить в попутчики простуду совершенно не входило в планы Шебы.

Пришлось возвращаться к воротам. Крестьянин, окликнувший их, выглядел так, словно недавно перенес страшную болезнь. Одного взгляда на него хватало, чтобы понять: бедняге не так долго осталось.

— Ночлег до утра мы предложим, а затем — уходите, — не очень приветливо проскрежетал он, закашлявшись. — Ступайте вон туда, где горят окна.

Крестьянин указал рукой на ближайший дом. Строение, похоже, повидало немало десятилетий: бревна потемнели и покрылись местами мхом, одна сторона покоилась так, что крыша почти касалась земли, а засаленные окна наполовину утопали в грязи.

— Не самый радушный прием из тех, что я видел, — шепнул Сардон спутнице, когда они прошли за ворота. Шеба кивнула, взглядом ища тех, кто наблюдал со стен. Но вокруг, кроме старика-привратника, никого не было видно. Хотя наемница отдавала себе отчет в том, что все еще находится под наблюдением, а возможно и под прицелом.

Утопая по щиколотку в вязкой грязи, что начиналась прямо за воротами, двое путников кое-как добрались до домика. За время этого короткого путешествия по скользкой и хлюпающей под ногами тропке, Шеба удивилась, сколько бранных слов наполняло лексику ее спутника. Наиболее ядреное выражение было изречено, когда, поскользнувшись на небольшом бугорке, Сардон, утягиваемый назад мешком с вещами, плюхнулся в самую жижу, разбрызгивая грязь во все стороны. Наемнице оставалось лишь покачать головой, наблюдая, как ее спутник со злостью пинал в разные стороны комья земли.

Шеба постучала в ветхую дверь, пока ее спутник безуспешно пытался отряхнуться от грязи, темными потоками стекавшей с него.

Открыла дверь пожилая женщина.

— Нам бы на ночлег, да дождик переждать, — сказала Шеба.

Крестьянка посмотрела блеклыми глазами сначала на нее, затем на Сардона, занятого собственным внешним видом.

— Входите, — отошла в сторону женщина. И Шебе показалось, что вслед добавила: — Раз уж пришли.

— Прошу прощения за столь несолидный вид, — сказал стрелок, скидывая на пороге с себя плащ и выжимая его. Если бы кто-то догадался подставить в этот момент ведро, то оно набралось бы до половины от воды, которая полилась с одежды Сардона.

— Ого, как полегчал-то, — выжав, подбросил плащ стрелок и под неодобрительный взгляд хозяйки прошел в дом. Внутри крестьянское обиталище оказалось более приветливо, чем снаружи. За сенями обнаружились уютные теплые комнаты, в которых веяло свежезаваренным чаем. Однако, утвари здесь было не много — чувствовалась бедность, в какой проживали местные поселенцы.

— К печке идите — там тепло, — сказала хозяйка, а сама исчезла за занавеской в другой комнате.

— О! Печка — это хорошо, — приободрился Сардон, отжимая куртку.

— Вода аж черная, — обратила внимание Шеба на ручьи, стекавшие с мокрой одежды.

— И у меня тоже… неужто такая грязная была? — придирчиво оглядел себя мужчина.

— Нет, — замерла наемница. — Это не одежда.

Шеба быстрыми шагами вышла на улицу, подставив руки под льющиеся с небес потоки. Через пару мгновений ладони набрались водой, и девушка внесла их в дом на свет.

— Фу ты, гадость, — отпрянул Сардон, и Шеба разжала руки, выливая воду.

— Черная, — прошептала наемница, ощущая неприязненное ощущение по всему телу.