Разделенный человек

Повернув голову, Мэгги усмешливо взглянула на него из-под век, прижмуренных от солнца.

– Как ты осторожен! – проговорила она. – Но продолжай, мне любопытно.

– Ну, вот, – сказал Виктор, – до того как встретился с тобой (встретился «я», а не этот ненавистный мне чурбан), я страшно полюбил твои редкие явления. Сам толком не знаю почему. Дело не только в том, что я со временем открыл в тебе красоту – необычную красоту, какой прежде не видел; кроме того, у меня как будто установилась прямая связь с твоей личностью, просто через мимолетную смену выражений твоего лица.

– Давай не так торжественно, – попросила она. – Говори проще. Ты не на митинге ораторствуешь, а я не из умниц.

Он объяснил то же простыми словами и добавил:

– Правда, забавно? Я совсем не знаю, как ты жила; и все же знаю, просто оттого что так хорошо изучил твое лицо, что ты умна и восприимчива и вполне способна понять все, что я скажу, лишь бы я не использовал непривычных тебе слов.

Мэгги потом призналась мне, что втайне была польщена, потому что всегда мечтала быть умной, восприимчивой и понимать все тонкости речи. Но Виктору она этого не сказала – тогда, в самом начале их знакомства. А сказала другое:

– Говоришь, ты меня знаешь, а на самом деле – спорим, что нет! Ты внушил себе уйму чепухи про лицо, которое тебе виделось. А оно просто случайно чуточку напоминало мою рожу.

– Как знать, – сказал он. – А что ты скажешь про поврежденный глаз? Так или иначе, в одном я абсолютно уверен. Мы нужны друг другу. Ни ты, ни я не будем вполне живыми без другого.

Мэгги со смехом бросила ему в лицо травинку и ответила:

– Говорите за себя, мистер Незнакомец! Я и без вас вполне счастлива.

Она вскочила резвым жеребенком и бросила:

– Идем. Я хочу чаю!

Они продолжили прогулку.

Им попалась изгородь с перелазом, и Мэгги, взобравшись на него, поскользнулась на замшелом дереве и довольно тяжело свалилась. Она ждала, что Виктор бросится ей на помощь, поднимет, засуетится. Но тот, сдержав первое движение, остановился, засунув руки в карманы, и смотрел, как она растирает коленку и горюет над погибшим чулком. Сказал он только: «Не повезло. Скользкая ступенька попалась» – и стал ждать, пока Мэгги встанет. Поднявшись, она захромала дальше по тропинке. Шли они молча, и она нарочно хромала, даже когда коленка уже прошла. Мэгги против воли обидело равнодушие Виктора. И еще она заметила, как разочарована, что он ее не обнял, даже руки не предложил. Ее преследовала ужасная мысль: Виктор вовсе не влюблен в нее! Он любит приснившийся образ. Может быть, в душе он находит ее отталкивающей, как многие мужчины. Он не признается в этом себе, но, когда подвернулся случай ее коснуться, он не смог себя заставить. Эта мысль настроила Мэгги против Виктора, и она вдруг почувствовала себя очень одинокой.

Словно в ответ на ее размышления он легко, невзначай, однако (по ее словам) надежно взял ее за руку и прошептал:

– Найти наконец тебя – это как дом найти.

– Ты странный, – ответила Мэгги, – но совсем не в моем вкусе.

– О, в твоем, – живо отозвался Виктор. – Увидишь. Но одно я должен прояснить, прежде чем добиваться тебя: видишь ли, я искренне хочу остаться с тобой на всю жизнь, но тот, другой, мой ненавистный двойник, в любой момент может меня вытеснить. А ему ты отвратительна, и он станет ужасно с тобой обращаться. Поэтому я обязан предупредить, что тебе грозит, если ты меня полюбишь.

Остановившись, Мэгги взглянула ему в лицо:

– Ты кое-что забыл. Для любви нужны двое, а я в тебя не влюблена.

– Нет, – согласился он, – пока, слава богу, нет. Вот почему мне хочется сразу все прояснить. Ведь влюбившись, тебе будет трудно беспристрастно оценивать ситуацию.

– Опять ты с длинными словами! – воскликнула она и добавила: – Тебе, верно, в голову не пришло, что у меня может быть другой?

– Да, знаю, – возразил он. – Как была и у меня. Но мы с тобой принадлежим друг другу. Ты скоро узнаешь, что это так – если мы не прищипнем завязавшийся бутон прямо сейчас. Но я, право, не думаю, что мы сумеем разойтись: мы связаны друг с другом в самой сути.

На это Мэгги воскликнула:

– Но, говорю тебе, ты мне вовсе не нужен! Я о тебе ничего не знаю, кроме того, что у тебя голова не совсем в порядке. И ты меня совсем не знаешь.

– Я почти ничего о тебе не знаю, – ответил Виктор, – и в то же время знаю очень многое. Я знаю, что тебе хочется быть… ну, вполне живой, пробудившейся. Испытать все в полной мере и… жить творчески.

Мэгги вздохнула:

– Я даже не понимаю, что ты хочешь сказать. Мне просто хотелось бы хорошо проводить время и работать с удовольствием. Пока я вполне довольна работой в гостинице.

Поле они перешли молча. Потом Виктор сказал: