Раздели меня поровну

Они не узнали её: ни Глеб, ни Вадим. Ещё бы! Прошло столько лет. Боже, как они изменились! Вадим тогда был ещё совсем мальчиком, разве что глаза те же – мутные, бессмысленные и дикие. Тогда, пятнадцать лет назад, она отчаянно боялась его глаз. Они казались ей зловещими и жуткими. И все её детские кошмары смотрели на неё его глазами.

Потом она повзрослела, и всё прошло. Память отсеяла ненужные воспоминания, избавила от тех неприятных ощущений, которые они дарили. Но сейчас всё вспомнилось, и от этого стало не по себе. Будто вскрылась какая-то старая рана. Нет, тот день запомнился на всю жизнь. В тот день она впервые увидела страдания и боль. В тот злосчастный день, когда был убит их отец.

Раздался телефонный звонок. Девушка вздрогнула и нехотя потянулась к телефонной трубке.

– Алло.

– Привет, – пропела трубка бодрым голосом Лиды. – Ну что, передала?

– Ага, – вздохнула девушка. – Всё нормально, не считая того, что Вадим мне чуть руку не сломал.

– Лизок, ты всё-таки попалась! – взвизгнула трубка. – Я же просила тебя быть осторожнее. Ты этих Величко недооцениваешь. Они все о тебе вынюхают и завтра примчатся пытать. Надо было просто подкинуть письмо. Безо всякой самодеятельности!

– Вот сама бы и подкинула, – буркнула Лиза.

– Только не дуйся, – Лида уловила недовольство в голосе крестницы. – Как там Глеб, такой же красивый? – она попыталась говорить беззаботно, но собеседница уловила в её словах припудренное равнодушием любопытство.

– Мне трудно судить. Я не видела его пятнадцать лет. Если сравнивать с тем прежним Глебом, то это, конечно, огромная разница, выглядит он сейчас куда круче.

Лида задумчиво посопела в трубку, а потом сказала:

– Ладно, не будем об этом. Главное, что ты изо всей этой истории выпуталась без последствий.

– Ну, типа того, – промямлила Лиза.

– Лизок, – строго сказала Лида, от которой не ускользнула странная заминка крестницы. – В чём дело? Лучше говори сразу.

– Ни в чём, – быстро и уверенно сказала девушка, вспомнив непонятную дрожь в теле, когда серые и пустые глаза сверлили её затылок, пока она отчитывалась перед Глебом. – Просто я уже мысленно думаю о другом.

– О каком другом? – голос Лиды из настороженного превратился в издевательский. – Ты про свои шуры-муры? Я тебе уже говорила, что с этим студентом-недоучкой пора завязывать. В институт ходят учиться, а не совращать прыщавых тинэйджеров.

– Я его не совращала, – разозлилась Лиза, пожалев о том, что накануне призналась крёстной о своём неудачном опыте с парнем из параллельного потока.

– Конечно, не совращала, – не унималась рыжая бестия. – Когда два девственника оказываются в одной постели, получается черт-те что и ха-ха-ха.

– Прекрати, – разозлилась Лиза. К её неудовольствию крёстная практически попала в точку. О своём сексуальном провале Лиза и в самом деле успела подумать, только с какой-то новой и непонятной стороны. – Я тебе рассказала не для того, чтобы ты надо мной смеялась.

– Я не смеюсь. Я просто неудачно пошутила. А своими секретами кроме меня тебе делиться не с кем, сомневаюсь, что твоя мама всё это оценит. И вообще, не надо связываться с сопляками. Он не моложе тебя случаем? Восемнадцать ему хотя бы есть? А то ещё привлекут тебя за совращение несовершеннолетних.

– Какая же ты вредная и… – Лиза тут же запнулась, потому что в дверь неожиданно позвонили. – Ладно, ко мне кто-то пришёл. Я потом перезвоню.

Девушка повесила трубку и заковыляла к двери, на ходу поправляя свитер. Она щёлкнула замками, не глянув в «глазок», и тут же застыла в изумлении – с лестничной площадки вынырнули два ядовито-серых глаза и пронзили её своей пустотой.

– Ты? – отчего-то испугалась Лиза и отступила обратно в комнату, непроизвольно сжавшись.

Вадим воспользовался замешательством девушки и бесцеремонно ввалился в квартиру. Он встал в угрожающую позу, подперев руками бока, и отчеканил:

– Ушакова Елизавета Викторовна. Восемнадцать лет. Студентка исторического факультета. Рост – метр шестьдесят девять, первая группа крови, резус положительный. Серия паспорта…

– Стоп! – перебила Лиза, протестующе замахав руками. – Я уже всё поняла, дальше что?

Вадим облокотился рукой о стену и, дыхнув в лицо девушки табаком, спросил:

– Причём здесь Рыжая?

Лиза посмотрела на него с лёгким превосходством и лукаво улыбнулась:

– Неужели ты меня не помнишь?

Вадим на секунду замешкался и поменял боевую позу на более естественную.

– Я же Лизок, – девушка скрестила руки на груди. – Крестница Лиды. Пятнадцать лет назад я была значительно меньше, и ты, конечно же, меня не помнишь.

Вадим озадаченно нахмурился и с досадой сказал:

– Помню.

Его досада вызывала в ней чувство необъяснимого удовлетворения.

– Это всё объясняет, – добавила она. – Правда? А группа крови и серия паспорта здесь совершенно не при чём.

Вадим недовольно шмыгнул носом и, не спрашивая разрешения, сел в кресло.

– Тогда я могу предположить, что ты знаешь, что было в письме, и даже можешь кое-что объяснить.