Раздели со мной удовольствие (СИ)

Бертьерайт растерянно смотрела на Алмаза. Она ни разу до этого не видела его за шахматной доской, поэтому была уверена, что победит, и не ожидала от него столь изощрённой ловушки. Бертьерайт нахмурилась, просчитывая все возможные варианты ходов, но к её стыду и ужасу, Алмаз оказался прав — она не могла избежать проигрыша.

— Что ж, поздравляю вас, ваше высочество. — Она гордо расправила плечи и заставила себя улыбнуться.

— Ты рано огорчаешься, Бертьерайт. — Он встал и пересел к ней так, что их бёдра соприкоснулись. — Думаю, что моя победа окажется сладкой не только для меня, но и для тебя.

Алмаз почувствовал, как она напряглась каждой мышцей. Его возбуждала её реакция. Ему не терпелось проверить, настолько ли Бертьерайт холодна и сдержана, насколько хотела казаться.

— Видишь, иногда от самой слабой фигуры зависит исход битвы. — Его горячее дыхание коснулось её шеи.

Алмаз взял пешку и медленно повёл ей по руке Бертьерайт, начиная от кончиков пальцев, по бархатистой перчатке вверх к оголённому плечу. Когда прохладная, гладкая, лакированная фигурка коснулась кожи, Бертьерайт невольно вздрогнула.

— Ты красивая, — вкрадчиво произнёс он и провёл фигуркой по ключицам. — Такая миниатюрная. — Спустился ниже между грудей, скрытых плотной светло-голубой тканью. Бертьерайт стала дышать чаще. — Очень изящная, — прошептал на ухо он и очертил контур правой груди, задержавшись за затвердевшем соске. — И могла бы стать королевой. — Он на секунду зажал в кулаке пешку, а когда разжал пальцы, Бертьерайт увидела на ладони фигуру белой королевы.

— Мне казалось, что у вас уже есть избранница, — хрипло сказала она.

— Фаворитка, — поправил он. — Так что тебе решать, кем хочешь стать ты. Идём.

Бертьерайт послушно встала, оставив любимые шахматы неубранными, и последовала за принцем. Внутри всё обрывалось и леденело, но отступать было не в её правилах.

Они вошли в его покои. Алмаз запер дверь на ключ, притянул к себе Бертьерайт и поцеловал в губы. Он сминал их своими и смотрел в широко распахнутые синие глаза. Интересно, а в глазах земной королевы тоже будет плескаться волнение, когда он её поцелует? Будет ли и её сердце также неистово колотиться? Будет ли она также дрожать в его объятиях, как сейчас Бертьерайт, понимая, что неизбежно станет его?

— Ваше высочество, я… — Он позволил ей отступить на шаг. — Я видела вас с Изумруд, — запинаясь, продолжила она, — и я не смогу… не смогу как она…

На её бледных щеках проступил нежно-розовый румянец. Алмаз погладил её по щеке, приподнял за подбородок и заставил смотреть в глаза.

— Мне не надо так, как с Изумруд. Я хочу узнать, какая ты, каково быть с тобой. — Он вновь приблизился и поцеловал. На этот раз нежно. Он обвёл языком её верхнюю губу, проник вглубь рта, дразняще коснулся нёба и языка. Бертьерайт робко ответила и начала посасывать его язык в ответ.

— Я не уверена, что смогу доставить вам удовольствие, на которое вы рассчитываете, — смущаясь, тихо сказала она.

— Если расслабишься и не будешь так сильно стесняться, уверен, нам обоим будет хорошо. — Он подвёл её к огромной кровати, застеленной мягким, тёмно-серым покрывалом, и сел на край. Бертьерайт встала перед ним. — Расстегни мой китель.

Бертьерайт молча принялась выполнять приказ. Верхняя пуговица оказалась тугой, с остальными справиться было проще.

— Теперь рубашку. — Он наблюдал за движениями её маленьких изящных пальцев в тонких перчатках. Отдавать приказ и получать в ответ безропотное подчинение — граничили с физическим наслаждением.

Бертьерайт расстёгивала пуговицы на белоснежной рубашке, чувствуя жар и крепкость тела принца. Она позволила себе легко коснуться его пресса, словно случайно провела по дорожке из жёстких светлых волос, уходящих от пупка вниз, за линию брюк.

— А теперь поцелуй меня, — приказал Алмаз, когда избавился от верхней части одежды.

— Куда?

— Куда тебе захочется. — Он откинулся спиной на кровать, давая полную свободу действий.

Бертьерайт мгновение помедлила, потом устроилась рядом и, нависнув над Алмазом, поцеловала его в губы. Они ей нравились: мягкие, тёплые, красиво очерченные.

— Сними перчатки. Хочу чувствовать твои прикосновения.

Бертьерайт подчинилась. Ей самой хотелось коснуться Алмаза. Вопреки её опасениям, принц не давил и не пугал. Она видела его властным, непреклонным, доминирующим, но никогда столь уступчивым. В ней зажёгся азарт. Желание познать его и себя, свою чувственность.

Касаться Алмаза было удивительно приятно, как и видеть более частые вздохи, когда она проводила по его груди, плечам, жилистым рукам. Она исследовала его тело губами и руками. Её ласки стали смелее, когда Алмаз прикрыл глаза и тихо застонал. Вид расслабленного полуобнаженного мужчины, млеющего от её прикосновений, невероятно возбуждал. Бертьерайт почувствовала, как стало горячо и влажно между ног. Низ живота приятно заныл. И она поняла, что теперь сама хотела прикосновений Алмаза. Но он не спешил их подарить.