Раздражающие успехи еретиков

— Как… — Шарлиэн сделала паузу и прочистила горло. — Как ты можешь быть здесь, Мерлин? — Она покачала головой. — Даже сейджин не может быть в двух местах одновременно!

— Да, ваше величество. Он не может. — Мерлин слегка поклонился, все еще оставаясь достаточно далеко позади, чтобы не вызвать какой-либо защитной реакции со стороны Сихэмпера, и глубоко вздохнул. — Два часа назад я был в Корисанде, в своей палатке, — сказал он ей.

— Два часа? — Шарлиэн уставилась на него, затем покачала головой. — Нет, это невозможно, — решительно сказала она.

— Да, это так, — сказал он сочувственным тоном. — Это вполне возможно, ваше величество. Это просто требует определенных вещей, о которых вы не знаете… пока.

— Пока? — Она набросилась на это наречие, как ящерокошка на крысопаука, и он кивнул.

— Ваше величество, Кэйлеб не знает, что я здесь. У меня не было достаточно времени, чтобы рассказать ему и прибыть сюда достаточно скоро, чтобы принести хоть какую-то пользу. Как бы то ни было, я едва успел вовремя. Проблема в том, что есть секреты, которыми даже Кэйлеб не может поделиться — даже с вами, как бы сильно он этого ни хотел с тех пор, как вы прибыли в Теллесберг. Как я попал сюда, как я узнал, что вы в опасности, — это часть этих секретов. Но, несмотря на все причины, по которым он не смог вам рассказать, я должен был самостоятельно решить, стоит ли рисковать, позволяя вам узнать о них, или стоять в стороне и ничего не делать, пока вас убивают. Я не смог этого сделать. Так что теперь у меня нет другого выбора, кроме как рассказать вам хотя бы часть правды.

— Ваше величество… — резко начал Сихэмпер.

— Подожди, Эдуирд. — Она мягко коснулась его бронированного плеча. — Подожди, — повторила она, и ее глаза, казалось, впились в Мерлина.

— Ни один смертный не смог бы сделать то, что сделал ты, сейджин Мерлин, — сказала она через мгновение. — Тот факт, что ты появился таким… чудесным образом, чтобы спасти мою жизнь — и жизнь Эдуирда — побуждает меня не чувствовать ничего, кроме благодарности за чудесное Божье, — она намеренно повторила это слово, — вмешательство. Но есть и другие возможные объяснения.

— Да, ваше величество, есть. И именно поэтому так тщательно охраняются секреты, о которых я говорил. Враги Чариса — ваши враги — немедленно объявили бы, что мои способности, должно быть, демонические, и использовали бы это обвинение, чтобы напасть на все, чего вы с Кэйлебом надеетесь достичь.

— Но ты собираешься сказать мне, что они были бы неправы, не так ли?

— Так и есть. С другой стороны, я так же, как и вы, осознаю, что даже если бы я был демоном, я бы сказал вам, что это не так. У меня был такой же разговор с Кэйлебом до битвы в проливе Даркос, но к тому времени он уже знал меня больше года. Вы столько меня не знаете. Знаю, что из-за этого будет еще труднее поверить и принять любое объяснение, которое я могу вам дать, но умоляю вас хотя бы попытаться.

— Сейджин Мерлин, — сказала она, кривя губы, — кем бы ты ни был, без твоего вмешательства я бы не была жива, чтобы вести этот разговор или испытывать какие-либо сомнения. Эдуирд тоже не торчал бы здесь, готовый проткнуть тебя штыком, если бы подумал, что ты намереваешься причинить мне вред, и это почти так же важно для меня, как и все остальное. В сложившихся обстоятельствах, я полагаю, самое меньшее, что я могу сделать, это хотя бы выслушать то, что ты хочешь сказать.

Сихэмпер слегка пошевелился, но продолжал крепко сжимать челюсти.

— Благодарю вас, ваше величество, — сказал Мерлин с предельной искренностью. Но потом он покачал головой, фыркнув. — К сожалению, у меня действительно нет времени, чтобы рассказать вам всю историю. В Корисанде уже рассвело, и никто, включая Кэйлеба, не знает, где я. Я должен вернуться туда как можно быстрее.

— Похоже, ты живешь еще более сложной жизнью, чем я предполагала, — заметила Шарлиэн и усмехнулась.

— Ваше величество, вы не представляете и половины этого, — сказал он ей. — Думаю, вам все же придется это сделать. Знать, я имею в виду. А пока прошу вас принять — по крайней мере, предварительно, — что я не ангел и не демон. Что то, что я могу делать, не нарушает никаких естественных или священных законов, как бы инквизиция к этому ни относилась. Что я желаю вам и Кэйлебу всего наилучшего и что я сделаю все, что в моих силах, чтобы служить и защищать вас обоих. Что есть другие люди, хорошие и благочестивые люди, которые знают обо мне и моих способностях. И, — он посмотрел ей прямо в глаза, — что я скорее умру, чем позволю таким людям, как Жэспар Клинтан, продолжать использовать Самого Бога в качестве предлога для убийств и пыток во имя своих собственных амбиций и извращенных убеждений.

— Ты просишь меня согласиться, даже если только «предварительно», на многое, — отметила Шарлиэн.