Раздробленный свет

Гидеон отступает на шаг, переводя взгляд с меня на него, затем поворачивается, чтобы присоединиться к Джубили и Мори, когда они направляются в соседнюю комнату. Что бы они не использовали, чтобы вырубить меня, это все еще со мной. Мои шаги кажутся резиновыми и медленными, мышцы не реагируют на команды мозга. Флинн вынужден пригнуться, чтобы я могла обнять его за плечо, направляясь к двери.

— К счастью, Мори получает излишки военного снаряжения, — бормочет он, пока мы идем. — У нее оказался кожный регенератор. Твоя рука будет в норме через день или два… вероятно, даже шрамов не останется.

Я ненавижу себя за то, что чувствую облегчение, которое проходит через меня. Я должна терпеть боль, получить шрамы, как напоминание о том, что я пыталась сделать. О том, что я сделала. Сотни тысяч людей в этом городе мертвы из-за меня.

— Упс, эй… — руки Флинна сжимаются вокруг меня, когда я провисаю. Лекарство угрожает лишить меня сознания.

— Я в порядке, — отвечаю я, стиснув зубы, снова вставая на ноги. Как бы я ни старалась сосредоточиться, где-то в глубине души я вижу, как Лили кричит и падает, вижу ее окровавленную руку, вижу, как чернильная тьма кровоточит в ее взгляде, когда она лежит на полу.

Дверной проем ведет в меньшую комнату, возможно, предназначенную для личного кабинета, с окнами на двух стенах. Хотя они выходят только на соседние здания, в воздухе царит туман, а проглядывающийся из-за него свет яркий и красно-оранжевый, что заставляет сердце сжаться. Я слишком часто видела огонь, чтобы не понимать, что это. Коринф горит.

В комнате находится только один человек, и когда свет освещает его лицо, мое сердце сжимается еще сильнее. Это Тарвер, утонувший на складном стуле, с глазами устремленными в окно. Он не оглядывается, когда мы входим.

Флинн находит для меня стул, поспешно усаживает меня на него и направляется к Джубили. Он переводит взгляд с нее на бывшего солдата у окна.

— Он…

Лицо Джубили вспыхивает, и я удивлена глубиной эмоций, которые вижу там, на этом лице, которое всегда было таким каменным, таким неумолимым на Эйвоне.

— Он не хочет со мной разговаривать, — бормочет она в ответ. — Он… — она качает головой. — Я не знаю, что делать.

Флинн не отвечает, и вместо этого берет Джубили за руку и притягивает ее ближе к себе, прижимая лоб к ее лбу. Я смотрю на них, как их пальцы переплетаются вместе. Это маловероятное зрелище Флинна, обнимающего самого печально-известного солдата из когда-либо существовавших на Эйвоне, поражает меня. Я знала, что у него есть чувства к ней, но…

— Я не могу ему помочь. — Ее голос едва слышен.

— По шажочку, постепенно, — отвечает Флинн с той же терпеливой решимостью, которая годами вела его после убийства сестры.

Я скольжу взглядом в сторону, где нахожу Гидеона, но он не смотрит на меня. Он смотрит на Тарвера, стоящего у окна, отнюдь не проявляя той горькой неприязни, которую я видела на борту «Дедала», когда он говорил о том, что Тарвер заменил его брата. На его лице теперь только горе. Как будто он разделяет что-то из того, что заставило Тарвера Мерендсена впасть в ступор.

Пока я смотрю, он глубоко вздыхает, заметно заставляя себя собраться.

— У нас есть сигнал, — говорит он бодрым голосом, вытаскивая наладонник, подходя к потрепанному столу недалеко от окна. — Большинство новостных сайтов ничего не публиковали с момента крушения, и мы должны предположить, что те студии, которые не были поражены, все еще пытаются найти электричество.

— Но у некоторых оно есть? — Флинн поднимает голову, наблюдая, как Гидеон ставит наладонник на стол, настраивая интерфейс с голопроекцией.

Гидеон кивает, не отвечая до тех пор, пока экран наладонника не оживает, и проекция не зависает прямо над столом.

— Снимки разрушения, пара видео крушения от людей, чьи устройства синхронизировались с облаком, прежде чем они… — он останавливается, скривив губы, и не заканчивает предложение. — Я думаю, что этот сайт работает в прямом эфире.

Он начинает пролистывать несколько различных сайтов, пока не находит потоковое видео.

Образы оживают в сопровождении скрипучего звука, раздающегося из динамиков на панели наладонника.

— …из различных отчетов, которые мы получаем, мы можем подтвердить, что приблизительное число погибших в настоящее время увеличилось до ста пятидесяти тысяч… это сто пятьдесят тысяч предполагаемых жертв крушения. — Изображение смещается с высоты птичьего полета от дыма и огня к искаженному лицу женщины, смертельно белому даже под макияжем. — Если вы только что присоединились к нам, это экстренное сообщение о том, что орбитальный музей «Дедал», в середине его открытия, упал со своей орбиты и врезался в поверхность Коринфа. Корабль и обломки нанесли огромный ущерб, по крайней мере, трем секторам города, и неизвестно, есть ли какие-либо…

Она замолкает, отводя глаза, и прижимает руку к уху.