Раздвоение

растяжки. Бывало, он увлекался и занимался несколько часов подряд, забывая даже

курить.

Число клиентов росло. Через полгода Дмитрий перешел с трехдневной на

шестидневную рабочую неделю, потому что групп стало две. Среди новых клиентов

попадались и такие, которые не были совсем уж новичками. Они, впрочем, не

представляли проблемы для Дмитрия. К этому времени он умел гораздо больше, чем в

начале.

Приятным побочным эффектом его профессионального роста стало то, что у него

исчезло брюшко.

Он влюбился в работу. Она была интересная, да и платили со временем все больше

и больше. Сначала он перестал брать у родителей деньги на пьянки и одежду, потом

накопил на новенькую «Десятку», наконец, стал снимать квартиру, чтобы не отягощать

родителей. Его девушка была очень рада и призналась, что ей было тяжело в

двухкомнатной квартире с родителями, и она терпела только из любви к нему. Автором

идеи разъезда был отец Дмитрия (он же, надо отметить, был автором давно реализованной

идеи отмазать сына от армии и неудачной идеи устроить сына в институт; сын вылетел из

института в первую же сессию, и единственным, что он вынес оттуда, стала, собственно,

та самая девушка, которая с тех пор несколько лет прожила в их квартире). Будучи

автором разъезда, отец Дмитрия поначалу материально содействовал. Со временем,

содействие стало ненужным.

Дмитрию очень понравилось, когда в растущий фитнес-центр наняли еще двух

тренеров йоги. В те дни, когда их смены пересекались, он, бывало, выпивал с ними, то с

одним, то с другим, по пиву в соседнем баре после работы и делился опытом. Видеть

интерес и веру в их глазах и ощущать себя «матерым волком» было неожиданно приятно.

Увидеть потом, что новые тренеры вели занятия, подражая ему, было приятно вдвойне.

Менее приятно стало, когда один из тренеров начал приставать к клиенткам.

Начальник запрещал это строго-настрого. Дмитрий ненавидел озабоченных мужиков и с

такой же лютостью ненавидел ябедничество. Поэтому он не пошел жаловаться

начальнику, а разобрался с тренером самостоятельно. Сначала он объяснил, что не

следует так делать, потом предупредил, что накажет его. Наконец, когда предупреждения

не помогли, зажал его в конце рабочего дня в тренажерном зале и отмутузил слегка. Тот

предпочел тихо слиться и больше не появляться.

К концу четвертого года работы Дмитрий был главным долгожителем фитнес-

центра, работая даже дольше, чем заместитель начальника.

Так что, конечно, он переживал, когда центру запретили работать по санитарным

требованиям. Все было шито белыми нитками. Начальник отказался делиться с кем-то

деньгами, и его бизнес вмиг прикрыли. Дмитрию начальник дал зарплату за полгода

вперед и взял с него слово вернуться к работе, если все за это время уладится.

Дмитрий, взяв деньги, не мог устроиться на другую работу. Если бы его призвали

обратно, он вынужден был бы кинуть или нового работодателя, или старого. К

обязательствам он относился щепетильно.

Но Дмитрий уже плохо представлял себя без работы и начал маяться, хотя

проводил, как и раньше, выходные с друзьями, а вечера — с женой.

Жена, кстати, не могла понять его маету. Она укоряла его, когда видела скуку в

глазах: «Тебе заплатили, так радуйся. Я бы радовалась. Я знаешь, как мечтаю отоспаться и

заняться чем-нибудь своим, для души! Я вот сначала в университете пять лет пахала, а

теперь два года на работе, и все время толком без отдыха!»

67

Заниматься целыми днями йогой было как-то не в кассу. Дмитрий, по его мнению,

и так всего умел достаточно. Смотреть фильмы он любил только в компании, одному

было скучно. Читать, в отличие от жены, он не любил. Он пробовал романы с ее полки, но

через десять страниц начинало клонить в сон. Один его друг работал в автосервисе в

режиме двое через двое, так что каждые двое суток тоже был свободен днем. Они

встретились с ним несколько раз, попили пива, но разговаривать быстро стало не о чем,

хотя в выходные на общих сборищах тема находилась всегда.

Именно тогда Дмитрий понял, что из юности незаметно перетек во взрослость. Он

помнил, что в двадцать лет для него получить деньги и ничего не делать было верхом

блаженства. И от пива с другом из автосервиса он никогда бы не заскучал. Они бы стали

ходить по городу в поисках приключений на задницу, они бы связались с какой-нибудь

компанией, закадрили бы девчонок, уехали бы в Питер на пару недель. Теперь праздность

тяготила, алкоголь шел хорошо только в большой веселой знакомой компании. Новых

друзей Дмитрий больше не искал, а если находили его, то он подпускал к себе с

осторожностью. И, наконец, никакой другой женщины рядом с собой, кроме жены, он не

мыслил. Дмитрий стал бояться, что это и есть кризис среднего возраста, и недоумевал,