Раздвоение

на клиентов. Если клиент обращает на это внимание, Петр Николаевич тут же говорит,

что каждый день рано утром приходит работница и проводит влажную уборку.

Однако в его квартире есть и странности. Так, дорогие вещи соседствуют с

маленьким неудобным кухонным столом советского типа из ламинированных древесных

плит. В спальне компьютерный столик стоит так, что к нему невозможно поставить стул,

и приходится сидеть на краю двуспальной кровати. Сам компьютер регулярно сбоит и, по-

хорошему, требует замены. Но Петр Николаевич не покупает новый и даже не вызывает

«компьютерную помощь». Он предпочитает по пятьдесят раз включать и выключать

компьютер в надежде, что в очередной раз загрузка пройдет нормально.

Когда-то Петр Николаевич жил небедно. Были времена, что по нескольку недель

подряд он работал в режиме полной загрузки: четыре клиента в неделю, что приносило 24

тысячи рублей. По меркам четырехлетней давности это было очень много. Теперь он

берет по десять тысяч за курс, а не по шесть, и редко выдается неделя, когда ему удается

заработать даже двадцать тысяч рублей. Бывает, он неделями сидит без работы. Какое-то

время он не обращал внимания на падение заработка. В конце концов, ремонт уже был

завершен, машины Петр Николаевич не держал, детей и внуков у него не было, и только

иногда он принимал у себя женщину. При такой жизни больших расходов избежать легко.

Однако дела ухудшались, и Петр Николаевич дошел до того, что стал экономить на еде и

держать спецрезерв для платежей за квартиру.

Попытки поднять свою популярность с помощью газетных объявлений и веб-сайта

не дали результатов. Обзвон бывших клиентов с целью напомнить, что он платит двадцать

процентов за привлечение новых, тоже оказался бесполезен. Петр Николаевич до сих пор

не хочет себе в этом признаваться, но созданная им вокруг себя социальная сеть

исчерпала свой потенциал.

Петр Николаевич имел несколько друзей (в последние годы они как-то

потерялись), один из них был очень обеспеченным человеком. Друзья подсмеивались над

его родом занятий и говорили, что с его волей и уверенностью он мог бы преуспевать в

бизнесе. Ему даже предлагали помочь со стартовым капиталом (впрочем, не таким

большим). Он отказывался и говорил, что у него самого есть сбережения. А бизнесом,

заявлял он, ему претит заниматься, потому что бизнес лжив и мешает нести реальную

пользу людям. И всегда он прибегал к одному доводу: в одной Москве в год совершает

самоубийство 8 тысяч подростков, и в России только каждый десятый не нуждается в

профессиональной психиатрической помощи, как же можно в такой ситуации бросить

лечение людей и уйти в бизнес? Никто из друзей не думал проверять эти цифры, они к

ним просто привыкли.

Теперь времена, когда ему предлагали помочь с бизнесом, давно прошли. Тогда он

не согласился, потому что зарабатывал хорошо и был совершенно счастлив: благодаря

100

тому, что не нужно было больше работать на молокозаводе и что у него, за счет

клиентуры, много женщин. Теперь он не был так доволен жизнью (хотя скрывал это). Но

и помочь с бизнесом ему больше не предлагали. И он временами горько жалел, что не

согласился тогда, несколько лет назад.

Насчет собственной материальной обеспеченности у Петра Николаевича тоже есть

отточенный миф, как и насчет жены. Во-первых, он никогда не давал клиентам повода

усомниться, что через его руки проходит меньше четырех клиентов в неделю. Обилие

заказов, любит говорить он, заставляет меня постепенно повышать цены. «Я мог бы

заниматься со всеми клиентами и бесплатно, я очень обеспеченный человек, но людям

нужен стимул, и приходится брать с них деньги».

Самая любимая часть мифа воспроизводится не для всех клиентов. Дело в том, что

в ней затрагивается парагмология, а об этой странице в своей жизни Петр Николаевич

старается трепаться поменьше. Он оттягивается и рассказывает про парагмологию только

тем, кто проявляет особо жгучий интерес к его персоне (потому что не может

удержаться), и тем, кто уже знает о его связи с сектой.

Итак, в полном варианте его миф о богатстве выглядит следующим образом.

Якобы, одна семья, владеющая крупной нефтяной компаний, захотела в далеком

1994 году иметь семейного специалиста по парагмологии Предполагались также занятия с

высшим менеджментом компании. В качестве такого человека, благодаря связям, выбрали

его, Петра Николаевича. Его направили на полный цикл обучения в только-только

открывшийся Московский Центр Парагмологии, заплатив за его подготовку восемьдесят

тысяч долларов. Обучение длилось в течение трех месяцев, по двенадцать часов в день,

без выходных, с получасовым перерывом на обед (который следовало приносить с собой).

Эта часть истории нравилась Петру Николаевичу в особенности, потому что она

показывала клиентам, как спокойно Петр Николаевич относится к любым тяготам на пути