Разъезд Тюра-Там

Но мы, русские, не были бы сами собой, если бы нам не было присуще тонкое азиатское коварство. Для того, чтобы у американцев изначально не возникало желания перехватить нашу «головку» и их корабли не предпринимали таких попыток, в некоторые головные части, особенно при пусках в акваторию Тихого океана, без какой-либо закономерности, так, чтобы каждый раз это выглядело неожиданным, закладывалось 150 килограммов взрывчатки. Эти «головки» взрывались прямо над буем.

На командном пункте в бункере, в ожидании, когда под руководством Васи Целкина закончится процесс наведения на цель по курсу, делились впечатлениями от японского мультфильма.

Фильм был достаточно крамольным, поэтому к его просмотру допустили только высший командный состав полигона, а от представителей промышленности — заместителей главных конструкторов и начальников отделов.

В фильме показали, как американцы готовят к пуску свою ракету. Шикарные пульты, комбинезоны с яркими и безумно красивыми эмблемами. Подготовленную ракету доставляют на старт на шикарной «телеге». Американец, ответственный за установку ракеты на пусковой стол, нажимает кнопку на пульте, и ракета начинает подниматься.

Но как только наклон ракеты достигает примерно сорока пяти градусов, раздается сигнал на обеденный перерыв. Американец бросает ракету в наклонном положении и уходит. Он заканчивает установку только после сытного обеда. С самонадеянным выражением лица он нажимает кнопку «пуск» и ракета взрывается.

Дальше показали, как подготавливают ракету русские.

Голые по пояс люди в солдатских галифе и домашних тапочках болтаются подле ракеты, а из открытых люков торчат задницы, обладатели которых старательно сучат хилыми ножонками. Командует всем этим с помощью мятого рупора офицер с таким лицом, которое могло бы стать яркой иллюстрацией дегенерата из фильма ужасов.

«Телега», которую тащат на стартовую позицию за дышло несколько человек, переваливается с боку на бок на яйцевидных колесах.

Чтобы поставить ракету на пусковой стол, бородатый мужик вращает какую-то рукоятку. Когда наклон ракеты достигает примерно сорока пяти градусов и раздается сигнал на обеденный перерыв, мужик продолжает вращать рукоятку одной рукой, а другой рукой лезет в карман, достает сухарь и принимается его грызть.

После нажатия кнопки «пуск» ракета благополучно улетает, а с орбиты доносится голос спутника: «бип, бип». Из распахнутых окон здания, по словам рассказчика, сильно смахивающего на нашу гостиницу «люкс», раздаются пьяные вопли отмечающих успех русских ракетчиков.

— Ну что ж, скоро увидим, так ли это? — говорит, улыбаясь, подполковник Матренин Иван Иванович, который руководит всеми операциями по подготовке и пуску. Матрёнин, без преувеличения, самый главный на старте человек.

Безграничное уважение вызывает этот деликатный и предельно скромный человек, чей облик и манера общения никак не гармонируют с формой подполковника. Удивительно, как он может удерживать в своей памяти, не пользуясь схемами или чертежами, весь стартовый комплекс и системы ракеты с их бесчисленными ПЩС, ЭПК, кабелями, топливными магистралями, системами управления, последовательностью срабатывания и многое другое. Да не просто удерживать в памяти, а знать на какой стадии находится подготовка к пуску, какие операции выполняются в текущий момент и какие действия он должен предпринять в случае аварийной ситуации на том или ином этапе подготовки.

И при этом никакой нервозности или суеты. Предельное спокойствие и деликатность, граничащая с доброжелательностью. Вот что значит технарь, увязывающий в единое целое все разрозненные стартовые и ракетные системы, спроектированные разными конструкторскими бюро и изготовленные на множестве разных предприятий!

Общаясь с Матрёниным, Ковалёв вдруг поймал себя на мысли, что вообще не припомнить случая, чтобы руководитель высокого ранга позволял себе повысить голос на подчиненного. Даже под мощным прессингом высшего руководства страны, требовавшего неукоснительного соблюдения сроков. Наделенные неограниченной властью, и Валентин Петрович Глушко, и его заместители Владимир Иванович Курбатов и Виктор Сергеевич Радутный даже в самые, казалось бы, провальные моменты, вели себя предельно корректно и доброжелательно.

В самом деле, что стоило Члену ЦК КПСС, Депутату Верховного Совета СССР, распаляясь, стереть в порошок и выгнать с работы молодого специалиста, каким был Ковалёв, за любой промах в работе?

А они понимали, что если человек работает за кульманом, на стенде, или травится гептилом и азоткой на летных испытаниях, значит этот человек их единомышленник. За что и получали взамен безграничную любовь и уважение.

Между тем, команды следовали за командами, заправка компонентами топлива закончилась, и Матренин по громкой связи объявил пятнадцатиминутную готовность.

Ковалёв вышел из бункера. Ночь. Ни одного автобуса. Рядом, подсвеченная прожекторами, стоит заправленная и подготовленная к пуску ракета. Дверь в бункер за спиной Ковалёва задраили изнутри.