Разъезд Тюра-Там

И надо отдать должное, он до сих пор, хотя и прошло более полугода, находился под впечатлением от того визита в Россию. Мало того, визит повлиял на его мировоззрение, заставил отказаться от конфронтации с Россией, проводимой его предшественниками, и взять курс на сотрудничество в промышленности и торговле. У многих из тех, с кем он встретится сегодня, такой поворот до сих пор вызывает недоумение, а, возможно, и противодействие. Но намерения посетить русскую делегацию на авиасалоне в ле Бурже ничто не сможет поколебать. И для углубления сотрудничества, для перевода его в русло деловых отношений, предложить их большому противопожарному геликоптеру поработать на юге Франции, где скоро наступит сезон лесных пожаров.

Президент вспоминал, как на следующий день после пышного приема в Москве, Генеральный секретарь Леонид Ильич Брежнев пригласил его отправиться в загадочную русскую Сибирь, чтобы ознакомиться с недавно созданной там Академией наук.

«Похоже, русские осуществляют программу перевода стратегически важных центров вглубь страны», — подумал тогда президент.

На площадке перед аэровокзалом Внуково-2 стояли три самолета — два авиалайнера Ил-18 и «Каравелла», на которой де Голль прилетел из Парижа.

На вопрос президента де Голля, почему у русских так странно называются самолеты, авиационный атташе Франции пояснил, что у русских, как и у немцев во время войны, принята маркировка самолётов первыми буквами фамилий главных конструкторов. В частности, перед ними авиалайнеры, спроектированные Ильюшиным, тем самым, чьи самолеты-штурмовики прославились во Второй мировой войне.

Генеральный секретарь держал себя раскованно, как и подобает хозяину. Он подозвал к себе представительного чиновника и сказал ему, кивнув в сторону соседнего, более просторного зала:

— Давай, отправляй эту звездобратию.

Де Голль, благодаря усилиям слегка запнувшегося переводчика, услышал эту фразу в следующей интерпретации:

— Господин генерал, пожалуйста, отправляйте в путь представителей прессы.

Переводчик постоянно переводил Президенту то, о чём говорил Генеральный секретарь членам русского правительства, а также отдельные выкрики из толпы журналистов, фрагменты беседы между незнакомыми президенту людьми. Делал он это тихим голосом, стоя за спиной Президента и улавливая, на что обращает внимание Президент в ту или иную минуту. Его перевод звучал, как шум прибоя, если обратишь на него внимание, то слышишь его, а если не обращать внимания, то шум пропадает. Кроме этого, переводчик, будучи давним сотрудником посольства Франции, знал многих лично, а некоторых по газетным публикациям и передачам русского телевидения, и считал своим долгом пояснять отдельные детали происходящего. Поэтому Президент был полностью в курсе общей тональности обстановки, царившей перед отлётом в здании аэровокзала.

Президент так же узнал, что чиновник, которому Генеральный секретарь только что дал распоряжение отправлять первым самолётом прессу, до недавнего времени был личным пилотом Генерального секретаря, когда тот работал в Казахстане. Теперь он — заместитель министра Гражданской авиации русских.

Генеральный секретарь посчитал своим долгом пояснить Президенту, что решение отправить журналистов первыми продиктовано пожеланием, чтобы у них было время для отдыха и приведения себя в порядок. Это взбодрит их энтузиазм освещения встречи лидеров двух стран в аэропорту города Новосибирска.

Но журналисты, улетевшие в Сибирь, так и не дождались правительственного самолёта ни в этот, ни в следующий день. Самолёт словно исчез. Представители русских властей в ответ на попытки выяснить местонахождение самолёта с Президентом и Генеральным секретарём только вежливо улыбались.

Позже знакомые журналисты говорили президенту, что никогда ещё не чувствовали себя в такой изоляции от всего мира. Впрочем, как выяснилось позже, таинственность только добавила шарма в их репортажи.

В том полете, Президент и Генеральный секретарь вели содержательную, не скованную протоколом, беседу, из которой Президент сделал вывод, что русские очень внимательно изучают его выступления в прессе, на телевидении и по радио.

Благожелательным тоном Генеральный секретарь рассказывал Президенту о необозримых просторах своей страны, о несметных богатствах её недр. Для освоения этих богатств, в чём, несомненно, заинтересована также и Европа, усилий только России недостаточно.

— Слишком много ресурсов — промышленных, научных, людских, финансовых — приходится расходовать на оборону, так как, к сожалению, холодную войну пока никто не отменил, — открыто посетовал Генеральный секретарь.

Но если бы к этому процессу подключилась Франция, и помогла бы России машинами, материалами, оборудованием, то освоение пространств пошло бы значительно быстрее.

Было бы крайне желательно, чтобы Господин Президент своим авторитетом способствовал привлечению к этому процессу и других стран Европы.

Русские же взамен смогли бы предложить Европе, и прежде всего Франции, сырьё, которого так не хватает, — нефть, газ, руду.