Разгадай меня

Надменный тип с едким языком выходит от Рижского спустя долгие полчаса. Окидывает меня едва уловимым взглядом, унижая в очередной раз просто тем, что я не достойна даже пристального, и уходит. Я всё жду, что пострадавший начальник вызовет к себе за новой порцией уничижительных речей, может даже попытается меня турнуть, но этого не происходит. Вместо этого на почту безостановочно сыплются задания, одно за другим, словно меня пытаются завалить работой и держать как можно дальше от личного контакта.

Пфф, да больно надо.

Я, конечно, не из пугливых, но пару писем приходится расшифровывать с помощью Светы. Которая с радостью прискакивает на мою просьбу о помощи, оседает на краешек стола и принимается щёлкать задания, как орешки.

— Вот здесь он просит подбить в табличку данные по реализации продукта в сегменте масс-маркета за период с 12 по 16. То есть берешь отчёт от продажников, вставляешь формулы в Excel…

Я активно киваю, смотря, как Света ловко щелкает мышкой и стучит отманикюренными пальчиками по клавиатуре и, не желая признаваться, что мои знания Ексель находятся на уровне: тут даже господь бессилен. Вот если б шеф станцевать с бубном попросил, чтоб вызвать дождь, шансы на успех были бы в разы выше, чем я и красивые таблички с ровными цифрами. Но новые реалии суровы, придется учиться.

— Контрал C, контрал V и все дела, — резюмирует умная женщина, отпускает мою мышь и передаёт бразды правления над рядом чисел мне.

— Спасибо, прекрасный человек, с меня шоколадка!

— Да ладно, — отмахивается она, но не уходит.

Все так же сидит на краешке стола, теребит пуговку на белой блузке и чего-то ждёт. Я, конечно, не экстрасенс, но сложить два плюс два вполне умею. Ждет новой порции сплетен.

— Та-а-ак, — многозначительно тянет она. — Тут Катя приходила, сказала, что Маринка, помощница Санчо, который наш штатный фотограф, кое-что видела сегодня в кабинете Рижского…

О май гад. Это не контора, это осиное гнездо с телепатически связанными пчелами. Кто все эти люди и что они там видели?

Я многозначительно приподнимаю брови, делая удивленное лицо, и откидываюсь на кресле.

— Да ладно! — всплескивает руками Света. — Вас застукали с поличным. Заставил тебя, да? Или ты…

— Что я?

— Ну, того, так в штат хочешь?

Отлично. Теперь Рижский выглядит, как извращенец, а я как последняя давала. Фига се людям работать скучно.

— Вообще не понимаю о чем ты, честное слово.

— Ну, не хочешь, не говори, — дует губы секретарь. — Но такого кота в мешке не утаишь!

Она ловко соскальзывает со стола и, раскачивая бедрами не хуже моделей на подиуме, уходит.

Хотела утопить репутацию Рижского, но, по-ходу, тонуть будем вместе. Интересно, кто и что там видел сегодня, и к чему все это теперь приведет?

Я упорно щёлкаю файлики, сражаясь с колонками цифр, и заканчиваю, когда на часах уже час переработки. Отправляю отчет Рижскому, собираю монатки и лечу на метро. Дома меня ждёт ненасытная Дегу, а по пути надо еще проредить какое-нибудь дерево, чтоб спасти стол от ее ненасытных зубов.

Еще у нее корм заканчивается, а в кармане такая финансовая дыра, что белка тоже на макаронную диету сядет в ближайшее время. Надеюсь, она выживет.

Ненадолго притормаживаю у метро, оголяя ни в чем не повинное деревце у подземки, и с букетом сухих веток спускаюсь к станции.

Чем мне нравится столица — здесь всем глубоко начхать на то, как я выгляжу и что у меня в руках. Вот если б я с хворостом в родной Калуге в общественный транспорт заявилась, меня б на телефон уже снимали, потом в местных группах, типа "Важное Калуга", появилось: подснежники не нашла, пришлось брать древесиной.

А здесь не голая и норм.

По туннелю уже проходит свист ветра, знаменуя приближающийся поезд, а у меня на затылке приподнимаются волоски, вызывая странный озноб. Я оборачиваюсь в поисках источника своей тревоги и втыкаюсь взглядом в ярко синие глаза. Да что б его!

Рижский стоит очень близко и всматривается в мое лицо очень пристально. И ни черта мне это не нравится. Затылок тут же холодит от столь явного внимания. По позвонкам ползет липкая дрожь, руки покрываются мурашками. Я опускаю взгляд в пол и отворачиваюсь, крепче сжимая хворост.

"Его глаза — это свет дальних комет. Её любовь — это миг, но как повторить?"

Заткнись, мо-о-озг!

Делаю шаг вперёд, чтоб оказаться ближе к вагону, первой юркнуть внутрь и там затеряться. Но черта с два у меня выходит. Высокий кучерявый бог стремительно сокращает дистанцию, молчаливо следуя за мной хвостом.

Я урываю себе сидячее местечко возле поручня, он — ровно напротив. И хотя народа между нами забивается много, я все равно чувствую цепкий взгляд в просветах между людьми. То на лице, то на коленях. Неловко ерзаю, пытаясь натянуть кромку платья пониже, в идеале до пят, но тут без шансов. Снова завешиваюсь волосами и для пущего эффекта зарываюсь носом в горловину платья, скрывая поллица.

Что он вообще забыл в метро? Разве он не счастливый обладатель наземного транспорта и прав рассекать московские дороги?

И что за дурацкие переглядки он устроил? Догадывается? Догадался? Маскарад надо усиливать?