Разгадай мою смерть

— Длинные — она их почти никогда не стрижет, поэтому концы немного посеклись — и сияющие.

— А цвет?

Номер 167 по системе подбора цвета, мгновенно подумала я, но тут же спохватилась: мало кто из людей знает все существующие оттенки по системным номерам.

— Цвета жженого сахара, — сказала я.

На самом деле, глядя на твои волосы, я всегда представляла карамель. Точнее, начинку из конфет «Роло», жидкую и блестящую.

Констебль Вернон нашла более-менее похожий парик, отливавший синтетическим блеском. Непослушными пальцами я кое-как натянула его на голову поверх аккуратно зачесанных волос. Я думала, на этом подготовка закончена, но констебль Вернон была перфекционисткой.

— Ваша сестра пользуется косметикой? — спросила она.

— Нет.

— Не возражаете, если я попрошу вас снять макияж?

Ты спросишь: колебалась ли я?

— Нет-нет, что вы, — ответила я, хотя мне стало очень не по себе.

В тот день я даже проснулась с макияжем — румяна и помада на губах остались еще с вечера. Я как могла смыла косметику под краном маленькой конторской раковины, на бортике которой громоздились грязные стаканчики из-под кофе. Повернувшись к двери, уголком глаза я вдруг заметила тебя, и меня пронзило острое чувство любви. Через пару секунд я сообразила, что это лишь мое отражение в большом настенном зеркале. Я подошла ближе и увидела себя, изможденную и неухоженную. Я срочно нуждалась в приличной одежде по фигуре, услугах парикмахера и стилиста. А тебе, чтобы выглядеть красавицей, ничего этого не требуется…

— Боюсь, вам придется подложить это, чтобы сымитировать животик, — сказала констебль Вернон и вручила мне небольшую подушку.

Я решилась озвучить вопрос, который не давал мне покоя с самого начала:

— Как думаете, почему хозяин квартиры, заявивший о пропаже Тесс, ничего не сказал о ее беременности?

— Не знаю. Спросите лучше сержанта Финборо.

Я засунула под платье сперва одну подушку, затем вторую и попыталась сбить их в некое подобие живота. В какой-то момент вся процедура показалась мне клоунским фарсом, и я засмеялась. Констебль Вернон вдруг рассмеялась вслед за мной, и я увидела, что она улыбчива от природы. Должно быть, ей приходилось много хмуриться, поскольку большую часть времени она выглядела серьезной.

В кабинет вошла мама.

— Принесла тебе поесть, — сообщила она. — Ты должна питаться как следует.

Я обернулась. В руках она держала большой пакет, набитый снедью, и ее забота искренне меня тронула. Однако, посмотрев мне в лицо, мама словно окаменела. Бедняжка. Фарс, в котором я углядела черный юмор, превратился в жестокость.

— Ты обязана все ей рассказать. Чем дольше затягиваешь с правдой, тем хуже последствия.

— На днях как раз видела чайное полотенце с такой надписью. А на обратной стороне было написано: «Никогда не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня».

— Тесс!..

(Или вместо восклицания я просто испустила красноречивый вздох многомудрой старшей сестрицы?)

Ты звонко расхохоталась, невинно поддразнивая меня:

— У тебя еще остались трусики с вышитыми на них днями недели?

— Не увиливай от ответа! Между прочим, трусики-недельки я получила в подарок в девятилетнем возрасте.

— И что, надевала их в правильном порядке?

— Она будет очень обижена, если ты ей не расскажешь.

Я смотрела на маму, безмолвно отвечая на ее безмолвные вопросы. Да, ты была беременна; да, не сказала ей, и да, теперь люди на всем белом свете — как минимум те, кто смотрит телевизор, — узнают об этом.

— Кто отец ребенка?

Я ничего не ответила. На сегодня хватит ударов.

— Так вот почему она не появлялась у меня несколько месяцев! Стыдно ей, значит, было, да?

Это прозвучало не как вопрос, а, скорее, как утверждение. Я попыталась успокоить маму, однако она раздраженным жестом отмахнулась от моих слов, хотя жестикулировала крайне редко.

— По крайней мере этот тип намерен жениться, и то ладно.

Мать смотрела на помолвочное кольцо, которое случайно осталось у меня на руке.

— Нет, мам, это мое.

Меня странно покоробило то, что она не заметила его раньше. Я сняла кольцо с крупным солитером с пальца и отдала маме. Она не глядя сунула его в сумочку.

— Беатрис, скажи, этот человек собирается жениться на Тесс?

Может быть, мне следовало проявить милосердие и сказать, что Эмилио Коди уже женат. Эта новость привела бы маму в ярость и задержала бы приход леденящего душу страха.

— Мамочка, давай сперва найдем Тесс, прежде чем переживать за ее будущее.

Глава 2