Разгадай мою смерть

Однако более всего меня волновали возможности не только и не столько профессора Розена, а власть, которой обладал любой ученый-генетик. Удаляясь от здания «Хром-Мед», я размышляла о мойрах, богинях судьбы: первая прядет нить человеческой жизни, вторая отмеряет ее длину, а третья перерезает. Я думала о двойной спирали ДНК, двух нитях, переплетенных в каждой клеточке нашего организма и заключающих в себе код грядущего. Никогда прежде наука так близко не подходила к тому, что делает человека человечным. И смертным.

Глава 16

Погруженная в раздумья после посещения клиники «Хром-Мед», почти всю дорогу до студенческого кафе я прошла пешком. Похороны собрали много твоих друзей, но я сомневалась, что кто-нибудь из них захочет прийти уже не к тебе, а ко мне.

Войдя, я обнаружила, что кафе переполнено и все собравшиеся ждут меня. От изумления я онемела. Никогда не любила быть хозяйкой приема, даже если дело касалось скромной вечеринки с приятелями, а тут — целая толпа незнакомцев! Кроме того, на фоне их вызывающих нарядов, агрессивных причесок и пирсинга я выглядела чересчур старомодной и консервативной. Парень с растаманскими косичками и темными миндалевидными глазами, назвавшийся Бенджамином, взял меня под руку и подвел к столу.

Решив, что я хотела бы подробнее узнать о твоей жизни в колледже, студенты наперебой рассказывали мне о твоем таланте, доброте и чувстве юмора. Слушая их трогательные истории, я вглядывалась в лица и думала, мог ли кто-нибудь из однокурсников тебя убить. Хватило бы у Аннет, хрупкой девушки с копной медно-рыжих волос и тонкими руками, силы и подлости для убийства? Настоящие ли слезы блестели в прекрасных выразительных глазах Бенджамина, или он искусно притворялся, сознавая привлекательность этого образа?

* * *

— Друзья Тесс описывали ее по-разному, — говорю я мистеру Райту, — но эти описания связывало нечто общее. Все до единого однокурсники моей сестры упоминали ее joie de vivre — жизнерадостность.

Радость и жизнь, соединенные вместе. По иронии судьбы эта фраза точнее всего характеризует твою натуру.

— У Тесс было много друзей? — спрашивает мистер Райт, и я благодарна ему за вопрос, которого он не обязан задавать.

— Да. Она дорожила дружбой.

Ведь так, правда? Ты легко сходилась с людьми и никогда не разбрасывалась друзьями. В твой двадцать первый день рождения рядом с тобой за столом сидели подруги по начальной школе. Ты забираешь друзей вместе с собой из прошлого в настоящее. Разве можно завидовать дружбе? Дружба — слишком ценная вещь, чтобы забывать о ней, едва она перестает приносить пользу.

— Вы спросили приятелей Тесс о наркотиках?

Вопрос мистера Райта заставляет меня вновь сосредоточиться.

— Да. Как и Саймон, все единодушно подтвердили, что Тесс не принимала наркотики ни в каком виде. Я пыталась узнать побольше об Эмилио Коди, однако не добилась толку, лишь в очередной раз убедилась, что он «заносчивый самовлюбленный придурок». Его роман с моей сестрой, как и ее беременность, ни для кого не были секретом. А потом я спросила про Саймона.

Атмосфера в кафе почему-то изменилась, стала более напряженной. В воздухе повисло нечто, чему я не находила объяснения.

— Вы все были в курсе, что Саймон добивался близких отношений с Тесс? — спросила я.

Кое-кто закивал, но желающих высказаться не нашлось.

— Эмилио Коди упоминал, что Саймон ревновал к нему, — добавила я, пытаясь вызвать народ на откровенность.

Голос подала девушка с черными как вороново крыло волосами и кроваво-красными губами — точь-в-точь ведьма из детской книжки:

— Саймон ревновал Тесс ко всем, кого она любила.

«Включая меня?» — промелькнуло у меня в голове.

— Но Эмилио она не любила, так?

— Не любила. С Эмилио все обстояло по-другому. Для Саймона это было что-то вроде спортивного азарта, кто кого, — продолжила хорошенькая ведьмочка. — Самую сильную ревность он испытывал по отношению к ребенку Тесс. Саймон не мог стерпеть, что вместо него она уже любит кого-то, кто еще даже не родился на свет.

Я вспомнила фотоколлаж: тюремная решетка, составленная из детских лиц.

— Он приходил на похороны?

Прежде чем ответить, Ведьмочка немного поколебалась.

— Мы ждали Саймона у метро, но он так и не появился. Я позвонила ему и спросила, что за дурацкие фокусы он выкидывает. Саймон сказал, что передумал и не придет. Дескать, особого места у гроба ему не отведут, его чувства к Тесс — погодите, дайте вспомнить — «останутся непонятыми» и «для него это мучительно больно».

Не поэтому ли все замялись, когда я начала расспрашивать про Саймона?

— По словам Эмилио Коди, Саймон просто помешался на Тесс, — сказала я. — Это правда?

— Да, — ответила Ведьмочка. — Когда он начал свой дебильный проект «Женское первоначало» или что-то в этом роде, то шлялся за Тесс по пятам.

Бенджамин бросил на Ведьмочку предостерегающий взгляд, однако та продолжила:

— Черт, да он буквально преследовал ее!

— А фотокамеру использовал только как предлог? — спросила я, вспомнив твои фото на стене его спальни.