Разгадай Москву. Десять исторических экскурсий по российской столице

Первым делом «солнышко» решило поклониться могилам предков. Не скрывая слез, царевич почти час провел в Архангельском соборе у могилы Ивана Грозного (останки Бориса Годунова из собора предусмотрительно удалили за неделю перед приездом Дмитрия). Проникновенной вышла и встреча с матерью, Марией Нагой, признавшей любимого сына. Далее все пошло как по маслу. Коронация с последующей раздачей подарков. Демократизация. Венчание с Мариной Мнишек.

За свое короткое правление Дмитрий запомнился москвичам как царь добрый и щедрый. И этим он никак не походил на своего свирепого отца. «Я дал обет Богу не проливать крови подданных и исполню его» – так сформулировал он главные принципы своей политики. Во всяком случае, царевич вел себя не как завоеватель или оккупант. Ходил по улицам, разговаривая с народом, интересовался житьем-бытьем. Повысил жалованье служивым людям, облегчил участь крестьян. Призывал торговать, а не воевать. Пытался привить либеральное отношение к другим религиям, разрешил свободный въезд и выезд за границу.

Что же касается проведения досуга, то здесь он не был оригиналом. Любил женщин, пиры, охоту. Вполне царские привычки. Объезжая подмосковные владения, заглядывал он и в Коломенское: «Он любил охоту, прогулки и состязания, у него должны были быть самые прекрасные соколы, а также лучшие собаки для травли и выслеживания, кроме того, большие английские псы, чтобы ходить на медведей. Однажды… в открытом поле, он отважился один пойти на огромного медведя, приказал, невзирая на возражения князей и бояр, выпустить медведя, верхом на коне напал на него и убил», – рассказывал К. Буссов.

Не испугавшись медведя, Дмитрий Иванович упустил из виду такую важную деталь искусства политики, как борьба за власть. Если Мария Нагая и признала в нем сына, то боярин Василий Шуйский не испытывал иллюзий на этот счет. Для захвата власти ему оставалось лишь дождаться подходящего момента, наступившего после свадьбы царя с Мариной Мни-шек. Любовь погубила Дмитрия Ивановича. Если бы не его страсть к гордой полячке, не захотевшей даже окреститься в православную веру, все могло бы пойти совсем по-другому. Поляки, прибывшие в Москву на венчание молодых, вели себя по-свински и по-хозяйски, вызвав ропот московитов, чем и воспользовался возглавивший мятежников Василий Шуйский. Дмитрия схватили, убили, сожгли, а прах зарядили в пушку, выстрелив в сторону Коломенского, откуда он и пришел в Москву.

В мае 1606 года на царский престол венчался новый царь, Василий Шуйский, было ему 54 года. Но под его царствование уже была заложена мина, а дело в том, что еще во время свадьбы Дмитрия и Марины Мнишек пришла весть об еще одном претенденте на русскую корону. Среди терских казаков нашелся самозваный сын покойного Федора Иоанновича – Петр, которого при рождении будто бы подменили на дочь – Феодосию, позднее скончавшуюся. С каждым разом сказочные «свидетельства о рождении» плодящихся как кролики самозванцев становились все затейливей. Интересно, что Дмитрий захотел лично познакомиться со своим «племянником», пригласив его в Москву. Однако «встреча на Эльбе» не состоялась, а забавно было бы посмотреть, как узнали бы друг друга «родственники».

Ну а нам опять дорога в Коломенское, через которое, кажется, пролегает вся история России. А все потому, что полюбили лжецаревичи это чудное место, как мухи липли. Тот самый Лжепетр был не кем иным, как холопом Илейкой Муромцем, побывавшим в Коломенском в составе войска Дмитрия еще в июне 1605 года. Затем его «царская» карьера пошла резко вверх. Только в отличие от Дмитрия он хорошим манерам обучен не был, не умея ни писать, ни читать, что не помешало собрать под свое крыло довольно большое число поверивших ему людей. В итоге Илейку все равно постигла участь не менее тяжелая, чем его «дядю». Оказавшись в 1607 году в осажденной Шуйским Туле, он сдался на милость победителю и был повешен.

Отсиживался он в Туле не один, а вместе с вождем ополченцев (так теперь это называется) Иваном Болотниковым, также бывшим холопом, восставшим против антинародного режима вконец изовравшегося Василия Шуйского. Лжепетру было о чем поговорить с Болотниковым за высокой крепостной стеной Тульского кремля. Например, вспомнить о Коломенском, куда Болотников во главе с повстанческим войском подошел в октябре 1606 года.